Иуда рыжий и безобразный мальчик. Все его лицо было в синяках. Одежда его была в клочьях от постоянных драк с уличными мальчишками. Вместе с Иисусом они делали птичек из глины. У Иуды птички выходили кривобокими и поэтому не могли стоять. Потом они начали раскрашивать своих птиц. У Иисуса птички получались яркими и добрыми, Иуда не смог раскрасить ни одной своей птички. Иисус раскрашивал своих птичек солнечным светом. А Иуде луч не давался в руки. Потом, когда Иисус хотел раскрасить птичек, Иуда отказался и растоптал всех своих птичек, потом со злости растоптал и птичек Иисуса. Остались только три птички. Они замахали своими крылышками и улетели. Когда Иуда увидел, что птички по приказу Иисуса расправили крылья и полетели - он зарыдал. Он валялся в пыли перед Иисусом, целовал его ноги и просил растоптать его. "Ибо Иуда любил Иисуса, восхищался им, боготворил и ненавдел его в одно и то же время"
Иуда рыжий и безобразный мальчик. Все его лицо было в синяках. Одежда его была в клочьях от постоянных драк с уличными мальчишками. Вместе с Иисусом они делали птичек из глины. У Иуды птички выходили кривобокими и поэтому не могли стоять. Потом они начали раскрашивать своих птиц. У Иисуса птички получались яркими и добрыми, Иуда не смог раскрасить ни одной своей птички. Иисус раскрашивал своих птичек солнечным светом. А Иуде луч не давался в руки. Потом, когда Иисус хотел раскрасить птичек, Иуда отказался и растоптал всех своих птичек, потом со злости растоптал и птичек Иисуса. Остались только три птички. Они замахали своими крылышками и улетели. Когда Иуда увидел, что птички по приказу Иисуса расправили крылья и полетели - он зарыдал. Он валялся в пыли перед Иисусом, целовал его ноги и просил растоптать его. "Ибо Иуда любил Иисуса, восхищался им, боготворил и ненавдел его в одно и то же время"