Задание 2. Перепишите текст в рабочую тетрадь. Составьте таблицу из двух колонок: Производные предлоги из текста выпишите в левую, непроизводные -- в правую.
Могут ли стареть реки? Несмотря на разницу мнений, мы вынуждены ответить: «Да». Обидно, что в списке стареющих есть также и кубанские реки. Это Ея, Челбас, Кирпили и Понура. В продолжение многих веков происходили постепенные изменения в течении рек. Долины их неглубокие, зато широкие вследствие большой полноводности в былые времена. Сейчас эти реки маловодны. В течение лета и осени они местами пересыхают. Их можно перейти по этому мелководью, не смотря под ноги. И так из года в год...
Чем это объясняется? Проведем небольшое следствие. Будем помнить, что источником питания степных рек являются атмосферные осадки и грунтовые воды. Вместо естественной защиты, вроде девственных степей и приречных лесов, теперь наблюдаем распаханные площади и вырубленные массивы. Вследствие этого реки стали заливаться.
Савинов с трудом оторвался от работы. Спустившись с высоких подмостков, художник отошел от картины. Прямо перед ним во всю высоту запрестольной стены рельефно выделялось на золотом фоне почти оконченное изображение богоматери с младенцем на руках. Все дышало наивной и глубокой верой в этой картине: и золотое небо — торжественное, полное чудес и тайн библейское небо, и синие, тонкие утренние облака, служащие престолом группе, и трогательное сходство в лицах матери и ребенка, и милые изумленные личики кудрявых ангелов. И тем могущественней, тем неотразимей должно было очаровывать и умилять зрителя божественно-прекрасное лицо богоматери — кроткое и вместе с тем строгое, с этими как будто проникающими в глубь времен очами, полными безмолвной, покорной скорби.
В соборе было тихо. Только где-то высоко, под самым куполом, щебетали вперебой неугомонные воробьи. Лучи солнца наискось тянулись из окон золотыми пыльными полосами. Савинов все стоял и глядел на картину. Теперь он со своими длинными, небрежно откинутыми назад волосами, с бледными, плотно сжатыми губами на худом аскетическом лице как нельзя больше походил на одного из тех средневековых монахов-художников, которые создавали бессмертные произведения в тишине своих скромных келий, вдохновляясь только горячей верой в бога и бесхитростной любовью к искусству и не оставляя потомству даже инициалов своих имен. Священный восторг и радостная гордость удовлетворенного творчества наполнили душу Савинова. Мечты об этой русской богоматери он лелеял давно, чуть ли не с самого детства, и вот она возвышается перед ним во всей своей строгой и чистой красоте, и все убранство огромного храма, вся его царственная роскошь как будто бы служат для нее сплошной великолепной рамкой. Здесь, в этой гордости, не было места мелочному профессиональному тщеславию, потому что Савинов относился очень холодно к своей известности, давно перешагнувшей за пределы России. Здесь артист благоговел перед своим произведением, почти не веря тому, что он сам, своими руками создал его.
Объяснение: