Уважаемые , необходимо сжать изложение, при этом не потеряв смысл буду осколок снаряда порвал струны на скрипке. осталась только одна, последняя. запасных струн у музыканта егорова не было, и достать их было негде, потому что дело происходило осенью 1941 года на осаждённом острове эзеле в море, на небольшом клочке, где советские воины отбивали непрерывные атаки немцев. война застала на эзеле нескольких советских актёров – мужчин и женщин. днём мужчины вместе с бойцами рыли окопы и отбивали атаки, а женщины перевязывали раненых и стирали бойцам бельё. ночью, если не было боя, актёры устраивали концерты и спектакли на маленьких полянах в лесу. как только начинался спектакль, зрители наводили на актёров узкие лучи карманных фонариков. лучи эти всё время перелетали, как маленькие огненные птицы, с одного лица на другое в зависимости от того, кто из актёров в это время говорил. на егорова зрители никогда не наводили лучи фонариков. всегда он играл в темноте, и единственной точкой света, какую он часто видел перед собой, была большая звезда. она лежала на краю моря, как забытый маяк. струны на скрипке были порваны, и егоров больше не мог играть. на первом же ночном концерте он сказал об этом невидимым зрителям. неожиданно из лесной темноты чей-то молодой голос неуверенно произнёс: - а паганини играл и на одной струне… паганини! разве егоров мог равняться с ним, великим музыкантом! всё же он медленно поднял скрипку к плечу. звезда спокойно горела на краю залива. свет её не мерцал, не переливался, как всегда. егоров заиграл. и неожиданно струна запела с такой же силой и нежностью, как могли бы петь все струны. тотчас вспыхнули электрические фонарики. впервые их лучи ударили в лицо егорова, и он закрыл глаза. играть было легко, будто сухие, лёгкие пальцы паганини водили по изуродованной струне. в коротком антракте войны, в глухом лесу звенела и росла мелодия чайковского, и от её томительного напева, казалось, разорвётся, не выдержит сердце. и последняя струна действительно не выдержала силы звуков и порвалась. сразу же свет фонариков перелетел с лица егорова на скрипку. скрипка замолчала надолго. и свет фонариков погас. толпа слушателей только вздохнула. егорову не на чём было играть, и он стал обыкновенным бойцом в обыкновенном отряде. и во время одного ночного боя советский воин отдал свою жизнь за родину. скрипку егорова бойцы положили в футляр, зашили в старое байковое одеяло и передали лётчику, улетавшему в ленинград. в ленинграде лётчик отнёс скрипку к известному дирижёру. тот взял её двумя пальцами, взвесил в воздухе и улыбнулся: это была старая итальянская скрипка, потерявшая вес от старости и многолетнего пения. - я её лучшему скрипачу нашего оркестра, - сказал лётчику дирижёр. где теперь эта скрипка – я не знаю. но где бы она ни была, она играет прекрасные мелодии, знакомые нам и любимые нами, как каждое слово пушкина, шекспира, генриха гейне. она играет мелодии, заставляя сердца слушателей дрожать от гордости за гениев своей страны, за гениев всего мира.
