Эраст — герой повести, молодой офицер, дворянин. Он соблазняет бедную крестьянскую девушку Лизу, живущую в одной из подмосковных деревень со старушкой матерью. Вскоре платоническая любовь переходит в, чувственную, а затем следует охлаждение, : которое Э. объясняет необходимостью идти на войну. «Нет, он в самом деле был в армии, но вместо того, чтобы сражаться с неприятелем, играл в карты и проиграл почти все свое имение» . Чтобы поправить дела, Э. женится на пожилой богатой вдове и пробует «откупиться» от Лизы ста рублями. Не пережив случившегося, Лиза топится в пруду. История их отношений представляет собой историю, постепенного перемещения Лизы из естественного, природного мира в мир Э. Под влиянием Э. Лиза утрачивает ту душевную цельность, которую Карамзин и кладет в основу психологического противопоставления своих героев. Однако и Э. в свою очередь «смещается» в сторону Лизы: он становится более чувствительным и расплачивается за совершенный им неблаговидный поступок не внешними лишениями (болезнью, нищетой и проч.) , а муками раскаяния — т. е. внутренним, душевным страданием: «Эраст был до конца жизни своей несчастлив. Узнав о судьбе Лизиной, он не мог утешиться и почитал себя убийцею... » До Карамзина сюжет автоматически определял тип героя, выбирал его из немногочисленной, но четко классифицируемой номенклатуры персонажей (аналогично набору масок в итальянской комедии дель арте) . В традиционном сюжете о совращении бедной непорочной девушки Э. был бы однозначным, «одноцветным» злодеем, очередным воплощением Мефистофеля. Карамзин нарушает ожидания читателя: и ситуация в целом, и образ самого Э. значительно сложнее того литературного типа, к которому принадлежит герой. Э. — не «коварный соблазнитель» , он искренен в своих клятвах, искренен в своем обмане. Э. столько же виновник трагедии, сколько и жертва своего «пылкого воображения» . Поэтому автор не считает себя вправе вершить суд над Э. Он стоит наравне со своим героем — ибо сходится с ним в «точке» чувствительности. (Недаром автор выступает в повести в роли «пересказчика» того сюжета, который поведал ему Э. : «...Я познакомился с ним за год до его смерти. Он сам рассказал мне сию историю и привел меня к Лизиной могилке...» ) Автор прощает раскаявшегося Э. Оправдало его и общественное мнения, о чем свидетельствует резкое увеличение количества Эрастов в дворянских «списках» после выхода «Бедной Лизы» в свет: детей никогда не стали бы называть именем «отрицательного» героя. Это «экзотическое» имя все чаще получают и многие литературные персонажи. Э. начинает в русской литературе длинную череду героев, главной чертой которых является слабость и непри к жизни и за которыми в литературоведении надолго закрепился ярлык лишнего человека.
