Рассказ "Бурмистр" из цикла "Записки охотника",который имеет антикрепостническую направленность.В данном рассказе автор выставляет главного героя-помещика-соседа Пеночкина образцом лицемерия.Ночь, проведенная в доме соседа, позволила убедиться в этом: просвещенный помещик жестоко наказывает своего лакея за недостаточно подогретое вино.Когда же автор становится свидетелем издевательств над крестьянами деревни,принадлежащей Пеночкину, а фактически ею управлял бурмистр, становится ясно, что крепостное право уродует души не только самих крепостников, но и их жертв."Собака, а не человек" - говорят о бурмистре все крестьяне, не понимая того, что он все делает в интересах барина, и про себя не забывает.
Многие люди говорят, что предметы не живые, и что они не могут говорить и терпеть разные чувства, решать примеры или же просто думать. Нет умеют. Сейчас Вы сами во всём убедитесь. В самой обычной школе, в самом обычном классе когда-то висела доска. Как сейчас помню: красивая и большая зелёная доска с тремя половинками, обрамлёнными в серебристую сталь. Я учился в классе с одним мальчуганом. Мальчик никогда не делал домашнее задание, никогда не отвечал на уроках, да и тем более, как бы он смог нормально отвечать на то, что спрашивают, если ученик постоянно опаздывал на уроки и не усваивал материал нормально?.. Когда-то на уроке математики Ольга Александровна, наша учительница, вызвала его к доске. Он немного постоял, подумал, и всё же, не решил. Учительница поставила ему двойку з урок, а потом мы ушли. Лишь я снова потерял ручку и ушёл самым последним. - Что же за день такой выдался! – возмущался я. – Всё валится из рук! И тут, неожиданно для меня, прервав мёртвую тишину тихо всхлипнула доска. Конечно я удивился: доска же не живой предмет, как она может плакать? И в раз я забыл про ручку и подошёл по-ближе к доске, и тогда она ещё громче всплакнула. Я внимательно рассматривал её, читая каждое кривое слово, которое оставил после себя неряшливый ученик-двоечник. Доска и правда плакала, нет, рыдала. - Что случилось, досочка? – ласково произнёс я, как бы успокаивая бедолагу и постараясь убедится, что сейчас говорю с живым предметом, а не сам с собой. - Я устала! – капризно вскрикнула доска, и от этого слёзы из её нарисованных белым мелом глаз буквально полились градом. – Этот ужасный ученик постоянно то и дело, что мычит возле меня! То он пример по математике решить не может, то слово записать. Знаешь ли, сложно это постоянно терпеть! Я попытался её как-то успокоить, дав обещание ему, что б он не обижал бедную доску. Ну а что, я же понимаю математику, и надеюсь, смогу объяснить. И сдержал своё обещание. Узнав его адрес, я пришёл к мальчугану домой, и рассказал всю историю полностью. Про то, как искал ручку, после того, как все ушли, и про то, как заливалась слезами бедняжка-доска. Ученик сначала не поверил мне, а потом я убедил его, и он неохотно достал учебник, подыскивая пару лёгких номеров, но я сразу перешёл на сложные. Мы решали примеры весь вечер, и под конец мальчишка сам начал понимать, отбирая у меня карандаш всё чаще и чаще, стараясь показать себя, решив пример самостоятельно. Я с счастливым лицом пришёл домой, ведь научил своего теперь друга математике, а двоечник всё ещё решал задачки из учебника его младшей сестрёнки, переходя на более сложные и постепенно перебираясь к своему. Так я и доске. Она больше не печалилась, а всегда весело улыбалась, когда уходили ученики.
В самой обычной школе, в самом обычном классе когда-то висела доска. Как сейчас помню: красивая и большая зелёная доска с тремя половинками, обрамлёнными в серебристую сталь.
Я учился в классе с одним мальчуганом. Мальчик никогда не делал домашнее задание, никогда не отвечал на уроках, да и тем более, как бы он смог нормально отвечать на то, что спрашивают, если ученик постоянно опаздывал на уроки и не усваивал материал нормально?..
Когда-то на уроке математики Ольга Александровна, наша учительница, вызвала его к доске. Он немного постоял, подумал, и всё же, не решил.
Учительница поставила ему двойку з урок, а потом мы ушли. Лишь я снова потерял ручку и ушёл самым последним.
- Что же за день такой выдался! – возмущался я. – Всё валится из рук!
И тут, неожиданно для меня, прервав мёртвую тишину тихо всхлипнула доска. Конечно я удивился: доска же не живой предмет, как она может плакать?
И в раз я забыл про ручку и подошёл по-ближе к доске, и тогда она ещё громче всплакнула. Я внимательно рассматривал её, читая каждое кривое слово, которое оставил после себя неряшливый ученик-двоечник.
Доска и правда плакала, нет, рыдала.
- Что случилось, досочка? – ласково произнёс я, как бы успокаивая бедолагу и постараясь убедится, что сейчас говорю с живым предметом, а не сам с собой.
- Я устала! – капризно вскрикнула доска, и от этого слёзы из её нарисованных белым мелом глаз буквально полились градом. – Этот ужасный ученик постоянно то и дело, что мычит возле меня! То он пример по математике решить не может, то слово записать. Знаешь ли, сложно это постоянно терпеть!
Я попытался её как-то успокоить, дав обещание ему, что б он не обижал бедную доску. Ну а что, я же понимаю математику, и надеюсь, смогу объяснить.
И сдержал своё обещание. Узнав его адрес, я пришёл к мальчугану домой, и рассказал всю историю полностью. Про то, как искал ручку, после того, как все ушли, и про то, как заливалась слезами бедняжка-доска.
Ученик сначала не поверил мне, а потом я убедил его, и он неохотно достал учебник, подыскивая пару лёгких номеров, но я сразу перешёл на сложные. Мы решали примеры весь вечер, и под конец мальчишка сам начал понимать, отбирая у меня карандаш всё чаще и чаще, стараясь показать себя, решив пример самостоятельно.
Я с счастливым лицом пришёл домой, ведь научил своего теперь друга математике, а двоечник всё ещё решал задачки из учебника его младшей сестрёнки, переходя на более сложные и постепенно перебираясь к своему.
Так я и доске. Она больше не печалилась, а всегда весело улыбалась, когда уходили ученики.