В центре поэмы М. Ю. Лермонтова «Мцыри» ― образ юноши‑горца, поставленного жизнью в необычные условия. Ребенком больным и измученным, он попадает в плен к русскому генералу, а затем оказывается в стенах монастыря, где о нем проявили заботу и вылечили. Монахам казалось, что к плену мальчик привык и что он «хотел во цвете лет изречь монашеский обет». Сам же Мцыри скажет потом, что он «знает одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть». Не понимая внутренних стремлений Мцыри, монахи оценивали свое отношение к нему как доброе, по своему жалели его и оберегали от тягот жизни, считали стены монастыря «хранителями». Перед кончиной юноши чернец обращается к нему «с увещеванием и мольбой», боясь, что тот умрет без покаяния и не попадет в рай. Почему же все это не трогает Мцыри и он так враждебен к монахам и обители? Монастырь для него ─ настоящий плен: «Я мало жил и жил в плену», это тесный, душный, однообразный мир с «сумрачными стенами» и «душными кельями». И все, что связано с монастырем, воспринимается им как враждебное живой душе. А в обмен на заботу монахи требовали отказаться от себя, от своих надежд, согласиться с их верой и убеждениями. Но у Мцыри давно жила в душе мечта, которую он определяет так:
Узнать, прекрасна ли земля,Узнать, для воли иль тюрьмыНа этот свет родимся мы.
Это говорит о контрасте понимания смысла жизни монахами и Мцыри.
Что же значит жить для юноши? Это видеть не сумрачные стены монастыря, а прекрасный естественный свет. Это не томиться в душных кельях, а вдыхать ночную свежесть лесов. Это не склоняться ниц перед алтарем, а испытать радость встречи с бурей, грозой, препятствиями.
Не только в мыслях, но и в ощущениях, чувствах своих Мцыри враждебен, чужд монахам. Их идеал ― покой, самоотречение ради служения высшей идее, отказ от радостей земного бытия во имя вечного счастья «в святом заоблачном краю». Мцыри же всем своим существом это отрицает. Не покой, а тревоги и битвы ― вот смысл человеческого существования. Не самоотречение и добровольная неволя, а блаженство свободы ― вот что является высшим счастьем. Не райскую вечную благодать, а живую жизнь с ее напряжением, бурями и опасностями утверждает Мцыри как истинную и достойную человека. И каким смелым вызовом монашеским взглядам звучат его, казалось бы, грустные слова:
…что мне в том? ― пускай в раю,В святом заоблачном краюМой дух найдет себе приют…Увы! ― за несколько минутМежду крутых и темных скал,Где я в ребячестве играл,Я б рай и вечность променял.
Вся поэма представляет собой страстный призыв к борьбе за свободу, она призывает не мириться с рабскими условиями существования, отрывающими человека от природы, от родного народа, от родины и обрекающими его на пассивное отношение к жизни. В конкретных исторических условиях 1830‑х гг. такой пафос звучал как смелый вызов смирившимся современникам, так как чувства и переживания Мцыри ― это чувства и переживания самого поэта. Поэма М. Ю. Лермонтова ставила перед читателями вопросы о судьбе и правах личности, о смысле существования. Образ Мцыри заставляет современников отказаться от равнодушия и апатии, он звал увидеть и почувствовать красоту подвига, понять мысль о необходимости изменить жизнь, сделать ее такой же прекрасной, какою она открылась Мцыри, когда он вырвался из «келий душных».
Выражение, возникшее на основе повести И. С. Тургенева “Дневник лишнего человека”, 1850 год. “Лишними людьми” называли социально-психологический тип героев русской литературы 1-й половины 19 века. Название “лишний человек” вошло в употребление после “Дневника лишнего человека” И. С. Тургенева, но сам тип героя сложился раньше: Онегин (“Евгений Онегин”, 1823 – 1832 годы, А. С. Пушкина), Печорин (“Герой нашего времени”, 1840 год, М. Ю. Лермонтова), Бельтов (“Кто виноват?”! 1841 – 1846, А. И. Герцена). Сюда же относятся и герои И. С. Тургенева: Рудин (“Рудин”, 1856) и Лаврецкий (“Дворянское гнездо”, 1858 год). При всём внешнем различии “лишних людей” объединяло нечто общее: представители дворянских кругов, они были одиноки и чужды окружающей их среде, так как не могли примириться с действительностью и стояли выше её. Но для них характерна душевная усталость, глубокий скептицизм, разлад между словом и делом. Критически относясь к окружающей среде, “лишние люди” не сумели найти в жизни настоящего применения своим силам, знаниям, и поэтому их благородные устремления, мечты о будущем остались неосуществлёнными. “Лишними” они казались в самодержавно-крепостнической стране, но в истории русской общественной мысли, в истории духовного развития передовой интеллигенции эти герои сыграли прогрессивную роль. Примеры из литературы: 1) Создался особый тип “лишних людей”, положительно изнемогавших под игом двоегласия (противоречия), источником которого была, с одной стороны, литература, а с другой — жизнь. Этот тип был в своё время усердно разрабатываем литературой, но он не был выдуман ею, а прямо выхвачен из жизни. Правда, что от этих изнемоганий и самобичеваний практически не было никому ни тепло, ни холодно и что, в большинстве случаев люди, страдавшие двоегласием, всё-таки представляли известную долю симпатичности (М. Салтыков-Щедрин, “Круглый год”); 2) Я неудачник, лишний человек… Что вы хотите, батенька, от нас, осколков крепостничества… Мы вырождаемся (А. Чехов, “Дуэль”).
В центре поэмы М. Ю. Лермонтова «Мцыри» ― образ юноши‑горца, поставленного жизнью в необычные условия. Ребенком больным и измученным, он попадает в плен к русскому генералу, а затем оказывается в стенах монастыря, где о нем проявили заботу и вылечили. Монахам казалось, что к плену мальчик привык и что он «хотел во цвете лет изречь монашеский обет». Сам же Мцыри скажет потом, что он «знает одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть». Не понимая внутренних стремлений Мцыри, монахи оценивали свое отношение к нему как доброе, по своему жалели его и оберегали от тягот жизни, считали стены монастыря «хранителями». Перед кончиной юноши чернец обращается к нему «с увещеванием и мольбой», боясь, что тот умрет без покаяния и не попадет в рай. Почему же все это не трогает Мцыри и он так враждебен к монахам и обители? Монастырь для него ─ настоящий плен: «Я мало жил и жил в плену», это тесный, душный, однообразный мир с «сумрачными стенами» и «душными кельями». И все, что связано с монастырем, воспринимается им как враждебное живой душе. А в обмен на заботу монахи требовали отказаться от себя, от своих надежд, согласиться с их верой и убеждениями. Но у Мцыри давно жила в душе мечта, которую он определяет так:
Узнать, прекрасна ли земля,Узнать, для воли иль тюрьмыНа этот свет родимся мы.Это говорит о контрасте понимания смысла жизни монахами и Мцыри.
Что же значит жить для юноши? Это видеть не сумрачные стены монастыря, а прекрасный естественный свет. Это не томиться в душных кельях, а вдыхать ночную свежесть лесов. Это не склоняться ниц перед алтарем, а испытать радость встречи с бурей, грозой, препятствиями.
Не только в мыслях, но и в ощущениях, чувствах своих Мцыри враждебен, чужд монахам. Их идеал ― покой, самоотречение ради служения высшей идее, отказ от радостей земного бытия во имя вечного счастья «в святом заоблачном краю». Мцыри же всем своим существом это отрицает. Не покой, а тревоги и битвы ― вот смысл человеческого существования. Не самоотречение и добровольная неволя, а блаженство свободы ― вот что является высшим счастьем. Не райскую вечную благодать, а живую жизнь с ее напряжением, бурями и опасностями утверждает Мцыри как истинную и достойную человека. И каким смелым вызовом монашеским взглядам звучат его, казалось бы, грустные слова:
…что мне в том? ― пускай в раю,В святом заоблачном краюМой дух найдет себе приют…Увы! ― за несколько минутМежду крутых и темных скал,Где я в ребячестве играл,Я б рай и вечность променял.Вся поэма представляет собой страстный призыв к борьбе за свободу, она призывает не мириться с рабскими условиями существования, отрывающими человека от природы, от родного народа, от родины и обрекающими его на пассивное отношение к жизни. В конкретных исторических условиях 1830‑х гг. такой пафос звучал как смелый вызов смирившимся современникам, так как чувства и переживания Мцыри ― это чувства и переживания самого поэта. Поэма М. Ю. Лермонтова ставила перед читателями вопросы о судьбе и правах личности, о смысле существования. Образ Мцыри заставляет современников отказаться от равнодушия и апатии, он звал увидеть и почувствовать красоту подвига, понять мысль о необходимости изменить жизнь, сделать ее такой же прекрасной, какою она открылась Мцыри, когда он вырвался из «келий душных».
Выражение, возникшее на основе повести И. С. Тургенева “Дневник лишнего человека”, 1850 год.
“Лишними людьми” называли социально-психологический тип героев русской литературы 1-й половины 19 века. Название “лишний человек” вошло в употребление после “Дневника лишнего человека” И. С. Тургенева, но сам тип героя сложился раньше: Онегин (“Евгений Онегин”, 1823 – 1832 годы, А. С. Пушкина), Печорин (“Герой нашего времени”, 1840 год, М. Ю. Лермонтова), Бельтов (“Кто виноват?”! 1841 – 1846, А. И. Герцена). Сюда же относятся и герои И. С. Тургенева: Рудин (“Рудин”, 1856) и Лаврецкий (“Дворянское гнездо”, 1858 год). При всём внешнем различии “лишних людей” объединяло нечто общее: представители дворянских кругов, они были одиноки и чужды окружающей их среде, так как не могли примириться с действительностью и стояли выше её. Но для них характерна душевная усталость, глубокий скептицизм, разлад между словом и делом. Критически относясь к окружающей среде, “лишние люди” не сумели найти в жизни настоящего применения своим силам, знаниям, и поэтому их благородные устремления, мечты о будущем остались неосуществлёнными. “Лишними” они казались в самодержавно-крепостнической стране, но в истории русской общественной мысли, в истории духовного развития передовой интеллигенции эти герои сыграли прогрессивную роль.
Примеры из литературы:
1) Создался особый тип “лишних людей”, положительно изнемогавших под игом двоегласия (противоречия), источником которого была, с одной стороны, литература, а с другой — жизнь. Этот тип был в своё время усердно разрабатываем литературой, но он не был выдуман ею, а прямо выхвачен из жизни. Правда, что от этих изнемоганий и самобичеваний практически не было никому ни тепло, ни холодно и что, в большинстве случаев люди, страдавшие двоегласием, всё-таки представляли известную долю симпатичности (М. Салтыков-Щедрин, “Круглый год”);
2) Я неудачник, лишний человек… Что вы хотите, батенька, от нас, осколков крепостничества… Мы вырождаемся (А. Чехов, “Дуэль”).