Так как Емельян Пугачёв был выходцем из народа (донской казак), люди верили ему и шли за ним "в светлое будущее". Он вызывал доверие своим мужественным видом, мудрыми речами, военным опытом. С народом, казаками, приближёнными он ведёт себя просто и непринуждённо.
Дворяне и офицеры относятся к Пугачёву как к врагу Родины, изменщику, злодею, который мутит народ и зарится на царскую власть. За это он заслуживает сурового наказания.
Объяснение:
С одной стороны, Пушкин отрицает жестокость, стремление к власти и наживе атамана, а с другой стороны, он сочувствует ему, так как Пугачёв стал заложником собственных амбиций и своих "енералов": он понимает, что обратной дороги для него уже нет.
Как-то однажды в далеком 1990-м я сидел в лос-анджелесском кинотеатре, дожидаясь, когда в зале погаснет свет. Моя жена Луиза осталась дома с ребенком, так что компанию мне составляла лишь книга про вампиров.
Еще до того, как распаковать ее, я начал вертеть ее в руках и размышлять, что было бы, если бы мои соседи вдруг получили сверх и смогли жить вечно. Мне было интересно, на что это могло быть похоже. Что бы вы делали, если бы у вас была целая вечность? Как много пройдет времени, прежде чем этот дар перестанет быть забавным, интересным или стоящим? Как бесконечно долгая жизнь может повлиять на человека, особенно того, который был не измениться в своей обычной жизни?
Эти вопросы показались мне интересными — и хорошей завязкой для фильма.
Так как Емельян Пугачёв был выходцем из народа (донской казак), люди верили ему и шли за ним "в светлое будущее". Он вызывал доверие своим мужественным видом, мудрыми речами, военным опытом. С народом, казаками, приближёнными он ведёт себя просто и непринуждённо.
Дворяне и офицеры относятся к Пугачёву как к врагу Родины, изменщику, злодею, который мутит народ и зарится на царскую власть. За это он заслуживает сурового наказания.
Объяснение:
С одной стороны, Пушкин отрицает жестокость, стремление к власти и наживе атамана, а с другой стороны, он сочувствует ему, так как Пугачёв стал заложником собственных амбиций и своих "енералов": он понимает, что обратной дороги для него уже нет.
Как-то однажды в далеком 1990-м я сидел в лос-анджелесском кинотеатре, дожидаясь, когда в зале погаснет свет. Моя жена Луиза осталась дома с ребенком, так что компанию мне составляла лишь книга про вампиров.
Еще до того, как распаковать ее, я начал вертеть ее в руках и размышлять, что было бы, если бы мои соседи вдруг получили сверх и смогли жить вечно. Мне было интересно, на что это могло быть похоже. Что бы вы делали, если бы у вас была целая вечность? Как много пройдет времени, прежде чем этот дар перестанет быть забавным, интересным или стоящим? Как бесконечно долгая жизнь может повлиять на человека, особенно того, который был не измениться в своей обычной жизни?
Эти вопросы показались мне интересными — и хорошей завязкой для фильма.