Однако в том, что Дубровский опоздал, виноваты, и конце концов, не мальчики. Маша медлила прибегнуть к любимого до последней минуты: «участь супруги разбойника казалась для нее раем» лишь в сравнении с «ненавистным браком». Только оскорбленная арестом, она решается обратиться к Дубровскому. Но он «не прилетел освободить ее». У него больше нет крыльев. Он является слишком поздно. Итогом венчания, которое совершилось в «холодной, пустой церкви», было бесчувствие. Маша, до последней минуты ждавшая Дубровского, погружается в совершенное оцепенение. Она «молчала, бессмысленно глядясь в зеркало» перед венчанием. Только благословение отца, произнесенное «тронутым голосом», возвращает Марье Кириловне чувствовать, но в рыданиях «голос ее замирал», и, наконец, замерла душа. Маша уже равнодушна к себе и ко всему происходящему. Для нее, как «для бедной Тани все были жребии равны». После венчания «взор ее... оказал прежнюю бесчувственность». Марья Кириловна еще любит Дубровского, выстрел Верейского заставил ее вскрикнуть и в ужасе закрыть лицо обеими руками. Но свое она отвергает «с твердостью»: клятва венчания отделила ее от Дубровского.
