знаменитая поэма блока «двенадцать» свидетельствует, что блок принял революцию, но многое в ней не понял. принятие революции блоком заключается, прежде всего, в том, что, воспринимая революцию как борьбу двух миров, наиболее воплотившихся в двух враждующих классах - буржуазии и пролетариате, блок выразил свое отрицательное отношение к первой и свое горячее сочувствие второму.
удивительно яркими красками обрисованы представители старого мира: тут и «писатель-вития», истерично выкликающий по адресу большевиков: «предатели! »; тут и приунывший «товарищ поп», которому уже не придется более, «как бывало, брюхом идти вперед», «сияя крестом на народ»; тут и оплакивающая что-то или кого-то «барыня в каракуле», которая никак не может научиться, не падая, ходить по сугробам. эти единичные образы оттеняют основной образ старого мира - образ стоящего на перекрестке и свой нос в воротник буржуя, рядом с которым «жмется паршивый пес».
буржуй стоит на перекрестке, потому что он растерялся, потому что он ошеломлен внезапным взлетом революционных волн, но примириться с происшедшим он органически не может. блок знает, что растерянность буржуя продлится недолго, он сойдет со своего перекрестка и бросится в бой; пес паршивый (старый мир), признавший буржуя своим владыкою,только временно «поджал хвост», скоро он начнет «скалить зубы» и превратится в страшного голодного волка, одолеть которого будет нелегко. вот почему блок не устает предостерегать борцов мира
о чем рассказывает блок в центральной части поэмы? о том, как красногвардеец во время обхода города с товарищами с этих самых товарищей из ревности убивает свою прежнюю любовницу катьку и покушается на убийство ее нового любовника, солдата.
эти картины революционной действительности хотя и не никаких сомнений относительно своей возможности, отнюдь не характерны для революции как таковой. трудно допустить, чтобы блок не сознавал, что главное, наиболее важное в революции - не убийство катек и не разгром погребов. зачем же тогда он наибольшее внимание в своей поэме уделил этим явлениям? он находился под властью того же настроения, которое несколько ранее заставило его стихотворение, посвященное изображению отвратительнейшего ханжи, лицемера, хищника-эксплуататора, закончить неожиданным возгласом:
да, и такой, моя россия,
ты всех краев дороже мне.
в своем страстном преклонении перед революцией блок концентрирует в своей поэме наиболее отрицательные явления, ею вызванные, для того, чтобы резче подчеркнуть, что даже и в таком виде революция должна быть принята и благословенна. но при этом он забывает, что перед читателем развертывается уже картина собственно не революции, а сопутствующих ей явлений. здесь ярче сказался максимализм
блока. если уж принимать и благословлять, то все. желанием, насколько возможно больше возвысить революцию объясняются и сопоставление двенадцати красногвардейцев с двенадцатью христовыми апостолами, и появление в заключительных строфах поэмы самого христа с кровавым флагом. блок знает, что революция отреклась от христа и в его поэме подчеркивается это:
свобода, свобода,
эх, эх, без креста!
или:
от чего тебя упас
золотой иконостас ?
красногвардейцы не узнали его, стреляют в него, но все же они идут путем, им указанным.
ответ:
знаменитая поэма блока «двенадцать» свидетельствует, что блок принял революцию, но многое в ней не понял. принятие революции блоком заключается, прежде всего, в том, что, воспринимая революцию как борьбу двух миров, наиболее воплотившихся в двух враждующих классах - буржуазии и пролетариате, блок выразил свое отрицательное отношение к первой и свое горячее сочувствие второму.
удивительно яркими красками обрисованы представители старого мира: тут и «писатель-вития», истерично выкликающий по адресу большевиков: «предатели! »; тут и приунывший «товарищ поп», которому уже не придется более, «как бывало, брюхом идти вперед», «сияя крестом на народ»; тут и оплакивающая что-то или кого-то «барыня в каракуле», которая никак не может научиться, не падая, ходить по сугробам. эти единичные образы оттеняют основной образ старого мира - образ стоящего на перекрестке и свой нос в воротник буржуя, рядом с которым «жмется паршивый пес».
буржуй стоит на перекрестке, потому что он растерялся, потому что он ошеломлен внезапным взлетом революционных волн, но примириться с происшедшим он органически не может. блок знает, что растерянность буржуя продлится недолго, он сойдет со своего перекрестка и бросится в бой; пес паршивый (старый мир), признавший буржуя своим владыкою,только временно «поджал хвост», скоро он начнет «скалить зубы» и превратится в страшного голодного волка, одолеть которого будет нелегко. вот почему блок не устает предостерегать борцов мира
о чем рассказывает блок в центральной части поэмы? о том, как красногвардеец во время обхода города с товарищами с этих самых товарищей из ревности убивает свою прежнюю любовницу катьку и покушается на убийство ее нового любовника, солдата.
эти картины революционной действительности хотя и не никаких сомнений относительно своей возможности, отнюдь не характерны для революции как таковой. трудно допустить, чтобы блок не сознавал, что главное, наиболее важное в революции - не убийство катек и не разгром погребов. зачем же тогда он наибольшее внимание в своей поэме уделил этим явлениям? он находился под властью того же настроения, которое несколько ранее заставило его стихотворение, посвященное изображению отвратительнейшего ханжи, лицемера, хищника-эксплуататора, закончить неожиданным возгласом:
да, и такой, моя россия,
ты всех краев дороже мне.
в своем страстном преклонении перед революцией блок концентрирует в своей поэме наиболее отрицательные явления, ею вызванные, для того, чтобы резче подчеркнуть, что даже и в таком виде революция должна быть принята и благословенна. но при этом он забывает, что перед читателем развертывается уже картина собственно не революции, а сопутствующих ей явлений. здесь ярче сказался максимализм
блока. если уж принимать и благословлять, то все. желанием, насколько возможно больше возвысить революцию объясняются и сопоставление двенадцати красногвардейцев с двенадцатью христовыми апостолами, и появление в заключительных строфах поэмы самого христа с кровавым флагом. блок знает, что революция отреклась от христа и в его поэме подчеркивается это:
свобода, свобода,
эх, эх, без креста!
или:
от чего тебя упас
золотой иконостас ?
красногвардейцы не узнали его, стреляют в него, но все же они идут путем, им указанным.
объяснение: