Япония была едва ли не единственной страной Востока, в чьем развитии период колониализма совпал не с состоянием общего, порой весьма острого внутреннего кризиса, а, наоборот, с моментом бурного внутриполитического подъема, связанного с преодолением кризисных тенденций в ходе так называемой реставрации Мэйдзи и последовавшей за тем серии важных конструктивных реформ. В те самые десятилетия, когда в одних странах Востока на передний план вышла клерикальная реакция, в других одряхлевшие династии не были в состоянии дать должный отпор колонизаторам, а в третьих политическая администрация, как и экономика, оказались под контролем иностранцев, японцы практически безо всякого заметного вмешательства извне, но с привлечением необходимых для быстрой модернизации страны заимствований наращивали темпы экономического роста, модернизировали принципы и методы промышленного производства, энергично и умело добивались необходимых для этого нововведений в политических институтах, правовых нормах, в сфере гражданских свобод, образования, культуры и т. д. Причем все это происходило без радикальной ломки устоявшихся традиций, без болезненного отказа от привычного образа жизни, но на основе гармонического усвоения и логической трансформации принципов и ценностей благотворного синтеза своего и чужого, старого и нового. В этом отношении Япония оказалась уникальным феноменом Востока, и эту уникальность она продолжает демонстрировать в наши дни. Серия реформ 1872–1873 гг. привели к энергичной трансформации японского общества и пробудили к жизни новые социальные и экономические силы, в свою очередь требовавшие для оптимизации условий своей деятельности новых преобразований. Провозглашение и реализация демократических нрав и свобод открывало путь для быстрого развития японского капитализма, развязывало руки молодой японской буржуазии, но необычно быстрые для отсталой восточной страны темпы ее социальной, экономической и политической трансформации во многом оплачивались страданиями простых людей – крестьян, лишавшихся земли и шедших в города, рабочих, которых нещадно и порой бесконтрольно эксплуатировали. Но это было нормой для всех стран раннего развивающегося капитализма – и рабочий день, длившийся 12–14 часов, и нищенские условия существования, и бесправие, и даже плетки надсмотрщиков и десятских. Японию не миновала эта доля, хотя преимуществом ее было то, что она этот путь довольно быстро, чему в частности, раннее развитие рабочего движения, появление профсоюзов. Но главное, что сыграло свою роль, – это культивирование патерналистских традиций, стремление предпринимателей наладить прямой контакт со своими рабочими на началах гармонии труда и капитала. Вначале весьма слабые, эти попытки в дальнейшем, с ростом уровня благосостояния страны и народа, стали реализовываться все успешнее, пока не достигли оптимального характера, каким отличаются взаимоотношения труда и капитала в Японии в наши дни. Ведь далеко не случайно бурно развивающаяся капиталистическая Япония вот уже на протяжении ряда десятилетий практически не знает мощных забастовок, подобных тем, что время от времени сотрясали ведущие капиталистические страны Европы и Америки.
АСТРАХАНСКОЕ ВОССТАНИЕ (1705-1706), выступление стрельцов, солдат, посадских и работных людей в Астрахани против налогов и произвола властей в июле 1705 — марте 1706 года. Причинами восстания стали усиление налогового гнета, произвол и насилия местной администрации и офицеров гарнизона. Воевода Т. Ржевский самовольно повысил налог на соль, были введены новые налоги (на бани, погреба, печи) . Цены на товары выросли в несколько раз. Жалованье солдатам и стрельцам было снижено, офицеры заставляли их работать на себя. Непосредственным поводом к выступлению послужил указ Петра I о запрещении носить русское платье и бороды, который Ржевский выполнял с необычайной жестокостью — отрезал бороды «с кровью» . Восстание началось в ночь на 30 июля 1705 года. Отряд стрельцов и солдат ворвался в городской кремль и стал истреблять «начальных людей» и офицеров-иноземцев. Возглавляли восстание астраханские стрельцы Иван Шелудяк и Прохор Носов, рыбопромышленник, купец гостиной сотни Яков Носов. Восставших поддержало почти все городское население. Власть перешла в руки городского собрания (круга) , которое избрало совет старшин. Были отменены новые налоги, повышено жалованье стрельцам и солдатам, отменен указ о ношении иностранного платья и брадобритии. Восстание охватило и соседние города Красный Яр, Черный Яр, Гурьев, Терки. Восставшие двинулись вверх по Волге, на Москву, но были разбиты под Царицыном. Неудачей закончились и их попытки привлечь на свою сторону донских казаков. Среди восставших произошел раскол; купечество и верхушка стрельцов, боясь разбушевавшейся «черни» , отошли от восстания и отправили к царю посланцев с повинной. Все это облегчило подавление восстания. 13 марта 1706 года царские войска под командованием Б. П. Шереметева штурмом овладели Астраханью и разгромили восставших. Сотни участников восстания были казнены, умерли от пыток, сосланы в Сибирь.
Серия реформ 1872–1873 гг. привели к энергичной трансформации японского общества и пробудили к жизни новые социальные и экономические силы, в свою очередь требовавшие для оптимизации условий своей деятельности новых преобразований. Провозглашение и реализация демократических нрав и свобод открывало путь для быстрого развития японского капитализма, развязывало руки молодой японской буржуазии, но необычно быстрые для отсталой восточной страны темпы ее социальной, экономической и политической трансформации во многом оплачивались страданиями простых людей – крестьян, лишавшихся земли и шедших в города, рабочих, которых нещадно и порой бесконтрольно эксплуатировали. Но это было нормой для всех стран раннего развивающегося капитализма – и рабочий день, длившийся 12–14 часов, и нищенские условия существования, и бесправие, и даже плетки надсмотрщиков и десятских. Японию не миновала эта доля, хотя преимуществом ее было то, что она этот путь довольно быстро, чему в частности, раннее развитие рабочего движения, появление профсоюзов. Но главное, что сыграло свою роль, – это культивирование патерналистских традиций, стремление предпринимателей наладить прямой контакт со своими рабочими на началах гармонии труда и капитала. Вначале весьма слабые, эти попытки в дальнейшем, с ростом уровня благосостояния страны и народа, стали реализовываться все успешнее, пока не достигли оптимального характера, каким отличаются взаимоотношения труда и капитала в Японии в наши дни. Ведь далеко не случайно бурно развивающаяся капиталистическая Япония вот уже на протяжении ряда десятилетий практически не знает мощных забастовок, подобных тем, что время от времени сотрясали ведущие капиталистические страны Европы и Америки.