Извозчик Иона и его лошадь погружены в томительное ожидание «почина». В вечерней мгле их покрывает мокрый снег, но даже это не заставляет их выйти из оцепенения. Отрешенность нарушает крик военного, ищущего извозчика. Случайному седоку неловкий кучер изливает свою грусть, вызванную смертью сына. Военному этот разговор не интересен. Он доезжает до места и уходит. На Выборгской в очередном ожидании Иону и его лошаденку вновь покрывает снег.
Через пару часов появляются трое новых седоков. Извозчик берется за дело, несмотря на низкую цену. Молодые люди шумят, бранят нерасторопного Иону и его лошадь, но их бахвальства и ругательства разгоняют одиночество извозчика. Он не замечает издевательств молодых людей. Его попытка поведать о своем горе – смерти сына – остается незамеченной шумной компанией. Иона вновь оказывается один на один со своим горем. Среди толпы бегущих по своим делам людей он чувствует беспредельное одиночество.
Дворнику горе Ионы тоже не интересно. Прервав на полуслове, он прогоняет его. Извозчик пытается согреться дома у печи. Причину своей тоски он мнит малым заработком, которого не хватит даже на овес, но понимает, что обманывает себя. Пытаясь найти отклик на свое терзающее душу горе у своих коллег, он натыкается на равнодушие.
Переполнившая грудь тоска рвется наружу, но слушателя нет. Он идет к своей лошади, полагая, что рядом с ней к нему будут приходить мысли лишь о сене, о погоде. Он сам не замечает, как изливает душу своей «кобылочке», разговаривая с ней, как с человеком. Лошадь оказывается единственным существом разделить горе хозяина.
Извозчик Иона и его лошадь погружены в томительное ожидание «почина». В вечерней мгле их покрывает мокрый снег, но даже это не заставляет их выйти из оцепенения. Отрешенность нарушает крик военного, ищущего извозчика. Случайному седоку неловкий кучер изливает свою грусть, вызванную смертью сына. Военному этот разговор не интересен. Он доезжает до места и уходит. На Выборгской в очередном ожидании Иону и его лошаденку вновь покрывает снег.
Через пару часов появляются трое новых седоков. Извозчик берется за дело, несмотря на низкую цену. Молодые люди шумят, бранят нерасторопного Иону и его лошадь, но их бахвальства и ругательства разгоняют одиночество извозчика. Он не замечает издевательств молодых людей. Его попытка поведать о своем горе – смерти сына – остается незамеченной шумной компанией. Иона вновь оказывается один на один со своим горем. Среди толпы бегущих по своим делам людей он чувствует беспредельное одиночество.
Дворнику горе Ионы тоже не интересно. Прервав на полуслове, он прогоняет его. Извозчик пытается согреться дома у печи. Причину своей тоски он мнит малым заработком, которого не хватит даже на овес, но понимает, что обманывает себя. Пытаясь найти отклик на свое терзающее душу горе у своих коллег, он натыкается на равнодушие.
Переполнившая грудь тоска рвется наружу, но слушателя нет. Он идет к своей лошади, полагая, что рядом с ней к нему будут приходить мысли лишь о сене, о погоде. Он сам не замечает, как изливает душу своей «кобылочке», разговаривая с ней, как с человеком. Лошадь оказывается единственным существом разделить горе хозяина.