Одна из вещей, без которых нельзя представить себе гардероб любого мужчины.
За минувшие века она впитала в себя множество смыслов, которые и сейчас неявно присутствуют в ней, влияя на наше отношение к себе и к другим людям.
Происхождение мужской рубашки теряется где-то на заре цивилизации.
Клерки древнего Вавилона, писавшие финансовые отчеты клинописью на сырой глине, не знали пиджаков и галстуков.
Однако они носили белые рубашки с рукавами, предвосхищая будущее корпоративной культуры.
Родословную современной рубашки историки возводят к римской тунике, надевавшейся под тогу, как нижняя одежда.
Варвары тоже носили рубашки, но из грубой домотканины на основе из пеньки.
Кроме того, они считали мытье слабостью, недостойной мужчины.
Поэтому изящная (и чистая) туника знатного римлянина, сделанная из тонкой льняной или шерстяной ткани, стала более привлекательной точкой отсчета.
Вместе с началом эпохи Возрождения пробуждается интерес к тонкому и нарядному мужскому белью.
Модники Ренессанса красовались своими рубашками, выпростав белоснежную ткань сквозь многочисленные прорези в рукавах курток.
Однако привычки регулярно стирать белье еще не наблюдалось, поэтому о таких господах ходил стишок: «Хотя в рубашках белых щеголяют, / По месяцам порой их не меняют» .
В начале XVI века итальянцы впервые научились плести кружево, и его сейчас же принялись рьяно использовать для украшения мужских рубашек, особенно плоеных воротников, которые вскоре выросли настолько, что голова счастливого владельца напоминала голову Иоанна Крестителя на блюде.
Страсть к кружевам приняла такие размеры, что в XVII веке во время Тридцатилетней войны специально заключались «кружевные перемирия» , чтобы господа военные успели постирать свои пышные воротники и манжеты и просушить их, развесив на своих мушкетах. В XVIII веке в русле более практичной английской моды возникает рубашка без украшений, со стоячим воротником, снабженным отогнутыми кончиками.
В ней уже явно угадывается форма, сохранившаяся до наших дней. Вплоть до новейшего времени мужские рубашки оставались предметом, символизировавшим принадлежность к высшему классу. Они теряли свою девственную белизну при любом виде физической работы, а расходы на постоянную стирку, глаженье и крахмаление мог позволить себе далеко не каждый.
«Айвенго» — первый роман, в котором Скотт обращается к чисто английской теме, изображая вражду англосаксов и норманнов во время правления Ричарда I. в своём труде «Жизнь Вальтера Скотта» (англ. Life of Sir Walter Scott; 1837—1838) предполагает, что решение обратиться к средневековой Англии было вызвано «послеобеденной беседой» писателя с другом Уильямом Клерком, привлекшим внимание Скотта к антагонизму двух народов Британии. Клерк отметил, что слова, используемые для названия пород домашнего скота, в английском языке имеют англо-саксонские корни (например, sheep
Одна из вещей, без которых нельзя представить себе гардероб любого мужчины.
За минувшие века она впитала в себя множество смыслов, которые и сейчас неявно присутствуют в ней, влияя на наше отношение к себе и к другим людям.
Происхождение мужской рубашки теряется где-то на заре цивилизации.
Клерки древнего Вавилона, писавшие финансовые отчеты клинописью на сырой глине, не знали пиджаков и галстуков.
Однако они носили белые рубашки с рукавами, предвосхищая будущее корпоративной культуры.
Родословную современной рубашки историки возводят к римской тунике, надевавшейся под тогу, как нижняя одежда.
Варвары тоже носили рубашки, но из грубой домотканины на основе из пеньки.
Кроме того, они считали мытье слабостью, недостойной мужчины.
Поэтому изящная (и чистая) туника знатного римлянина, сделанная из тонкой льняной или шерстяной ткани, стала более привлекательной точкой отсчета.
Вместе с началом эпохи Возрождения пробуждается интерес к тонкому и нарядному мужскому белью.
Модники Ренессанса красовались своими рубашками, выпростав белоснежную ткань сквозь многочисленные прорези в рукавах курток.
Однако привычки регулярно стирать белье еще не наблюдалось, поэтому о таких господах ходил стишок: «Хотя в рубашках белых щеголяют, / По месяцам порой их не меняют» .
В начале XVI века итальянцы впервые научились плести кружево, и его сейчас же принялись рьяно использовать для украшения мужских рубашек, особенно плоеных воротников, которые вскоре выросли настолько, что голова счастливого владельца напоминала голову Иоанна Крестителя на блюде.
Страсть к кружевам приняла такие размеры, что в XVII веке во время Тридцатилетней войны специально заключались «кружевные перемирия» , чтобы господа военные успели постирать свои пышные воротники и манжеты и просушить их, развесив на своих мушкетах. В XVIII веке в русле более практичной английской моды возникает рубашка без украшений, со стоячим воротником, снабженным отогнутыми кончиками.
В ней уже явно угадывается форма, сохранившаяся до наших дней. Вплоть до новейшего времени мужские рубашки оставались предметом, символизировавшим принадлежность к высшему классу. Они теряли свою девственную белизну при любом виде физической работы, а расходы на постоянную стирку, глаженье и крахмаление мог позволить себе далеко не каждый.
«Айвенго» — первый роман, в котором Скотт обращается к чисто английской теме, изображая вражду англосаксов и норманнов во время правления Ричарда I. в своём труде «Жизнь Вальтера Скотта» (англ. Life of Sir Walter Scott; 1837—1838) предполагает, что решение обратиться к средневековой Англии было вызвано «послеобеденной беседой» писателя с другом Уильямом Клерком, привлекшим внимание Скотта к антагонизму двух народов Британии. Клерк отметил, что слова, используемые для названия пород домашнего скота, в английском языке имеют англо-саксонские корни (например, sheep