Выпишите только причастия я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. он вёл за руку маленького мальчика, судя по росту — лет пяти-шести, не больше. они устало брели по направлению к переправе» но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне. высокий, сутуловатый мужчина, подойдя вплотную, сказал приглушённым баском: — здорово, браток! — .— я протянутую мне большую, чёрствую руку. мужчина наклонился к мальчику, сказал: — поздоровайся с дядей, сынок. он, видать, такой же шофёр, как и твой папанька. глядя мне прямо в глаза светлыми, как небушко, глазами, чуть-чуть улыбаясь, мальчик смело протянул мне розовую холодную ручонку. я легонько потряс её, спросил: — что же это у тебя, старик, рука такая холодная? на дворе теплынь, а ты замерзаешь? с трогательной детской доверчивостью мальчик прижался к моим коленям, удивлённо приподнял белёсые брови. — какой же я старик, дядя? я вовсе мальчик, и я вовсе не замерзаю, а руки холодные — снежки катал потому что. сняв со спины тощий вещевой мешок, устало присаживаясь рядом со мной, отец сказал: — беда мне с этим пассажиром! мы долго молчали. он положил на колени большие тёмные руки, сгорбился. я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? вот такие глаза были у моего случайного собеседника. украдкой рассматривая отца и сынишку, я с удивлением отметил про себя одно, странное, на мой взгляд, обстоятельство. мальчик был одет просто, но добротно, и то, как сидела на нём подбитая лёгким мехом длиннополая курточка, и то, что крохотные сапожки были сшиты с расчётом надевать их на шерстяной носок, и искусный шов на разорванном когда-то рукаве курточки — все выдавало женскую заботу, умелые материнские руки. а отец выглядел иначе: прожжённый в нескольких местах ватник был небрежно и грубо заштопан, латка на выношенных защитных штанах не пришита как следует, а скорее наживлена широкими, мужскими стежками.
