Рядом с постелью, в люльке, привешенной к потолку, кричал, морщась, надрываясь и захлебываясь, грудной ребенок. С этой целью Мерцалов обегал чуть ли не полгорода, клянча и унижаясь повсюду. Выйдя на улицу, он пошел бесцельно вперед. Иногда с верхней ветки срывался кусочек снега, и слышно было, как он шуршал, падая и цепляясь за другие ветви. Испуганные долгим отсутствием отца и неподвижностью матери, они плакали, размазывая слезы по лицу грязными кулаками и обильно проливая их в закопченный чугунок.
С этой целью Мерцалов обегал чуть ли не полгорода, клянча и унижаясь повсюду.
Выйдя на улицу, он пошел бесцельно вперед.
Иногда с верхней ветки срывался кусочек снега, и слышно было, как он шуршал, падая и цепляясь за другие ветви.
Испуганные долгим отсутствием отца и неподвижностью матери, они плакали, размазывая слезы по лицу грязными кулаками и обильно проливая их в закопченный чугунок.