Дачный посёлок расположился на песчаной горе, у самого моря. За деревянными домиками раскинулся сосновый бор. Внизу, под горой, серая лента шоссе. По одну ее сторону заросли малины, черемухи. По другую - песок, зелено-голубая осока, источенные водой камни и море...
Море неспокойное, но прекрасное. Оно волнуется, вздыхает. Это ветер треплет его пенистые волны и они выплескиваются на берег. А бывает заспорито чем-то море с ветром. Тяжелые волны нальются безысходной яростью, за ревут, загрохочат. Словно желая их прободрить, загудят на горе сосны: они ведь тоже с неистовым ветром не ладят.
Но чаще всего море спокойно и блестит, будто его начистили. В такие дни виден Кронштадт. Он за горизонтом, и поэтому кажется, что трубы судоремонтных верфей выходят прямо из воды.
- Так лучше бы дома сидеть, коли никто не хочет играть, - сквозь слезы выговорила Любочка. Я заметил ему это; но он отвечал, что оттого, что мы будем больше или меньше махать руками, мы ничего не выиграем и не проиграем и все же далеко не уедем. Ежели судить по-настоящему, то игры никакой не будет. Нагнувшись над червяком, Катенька сделала это самое движение, и в то же время ветер поднял косыночку с ее беленькой шейки. У меня же были слезы на глазах. Он, как и все бывшие военные, не умел одеваться по-модному; но зато он одевался оригинально и изящно. Бог знает, были ли у него какие-нибудь нравственные убеждения?
Дачный посёлок расположился на песчаной горе, у самого моря. За деревянными домиками раскинулся сосновый бор. Внизу, под горой, серая лента шоссе. По одну ее сторону заросли малины, черемухи. По другую - песок, зелено-голубая осока, источенные водой камни и море...
Море неспокойное, но прекрасное. Оно волнуется, вздыхает. Это ветер треплет его пенистые волны и они выплескиваются на берег. А бывает заспорито чем-то море с ветром. Тяжелые волны нальются безысходной яростью, за ревут, загрохочат. Словно желая их прободрить, загудят на горе сосны: они ведь тоже с неистовым ветром не ладят.
Но чаще всего море спокойно и блестит, будто его начистили. В такие дни виден Кронштадт. Он за горизонтом, и поэтому кажется, что трубы судоремонтных верфей выходят прямо из воды.
Я заметил ему это; но он отвечал, что оттого, что мы будем больше или меньше махать руками, мы ничего не выиграем и не проиграем и все же далеко не уедем.
Ежели судить по-настоящему, то игры никакой не будет.
Нагнувшись над червяком, Катенька сделала это самое движение, и в то же время ветер поднял косыночку с ее беленькой шейки.
У меня же были слезы на глазах.
Он, как и все бывшие военные, не умел одеваться по-модному; но зато он одевался оригинально и изящно.
Бог знает, были ли у него какие-нибудь нравственные убеждения?