olegxkl

18.06.2022 09:57 •  Русский язык

В преддверии праздника «День Матери» предлагаю вам проанализировать данный текст:
1) Выделить языковые особенности
Мать родилась в сибирской деревне. Долгая тоскливая зима в переполненной
народом, телятами и поросятами душной избе с детства заронила у нее любовь к весне.
Породила жажду первой заметить, почувствовать хотя бы отдаленные ее признаки,
изощряла ее слух и глаз слышать и видеть то, что не видят, не слышат другие. С детства
большой радостью стали для нее родные леса, поля и все живое в них.
Как-то ранней весной отец взял ее и меня на пашню, где он собирался засеять уже
вспаханную десятину пшеницей. На меже он распряг лошадь и пустил ее на выпас. Из
блеклой травы, из-под самых ног отца, взлетел жаворонок и, трепеща
крылышками, точно по незримым ступеням поднялся в голубую высь. Отец, кажется, и не
заметил жаворонка. Но мать!
— Смотри! Смотри, Алеша! Чуть покрупней воробья, а болыпекрылый. Потому и
трепетун неустанный.
После ее слов я тоже отметил, что действительно у жаворонка крылья в сравнении с
туловищем и длинны, и широки. И тогда же подивился ее зоркости.
Много времени с тех пор, но и сейчас я вижу поднятое ее лицо, ее глаза, всю
ее восторженно-напряженную фигуру, когда она слушала переливчато-хрустальное
урчание, несшееся из поднебесья.
Солнце заливало голые, дымившиеся парком поля, а мать все стояла и слушала.
Возможно, она уже и не видела самого певца, а только слышала радостный его голосок,
чувствовала ту же радость в своем сердце.
А сколько нужды и горя выпало на долю матери, потерявшей семерых взрослых
детей!
И все же глаза ее оставались незамутненными до глубокой старости,
свидетельствующими о душевной ясности, лицо свежим, свободным от морщин.
радоваться, чутко улавливать красоту родной земли дарована далеко не всем
людям. «Дурак и радость обратит в горе, разумный — ив горе утешится», — говорила она.
Лицо матери, как подсолнечник к солнцу, всегда было обращено к радости, к деянию
добра. Я был убежден, что мать обладала особым талантом доброты и обостренным
ощущением природы, которые она все время бессознательно пыталась привить нам, детям.
И сам я также жадно начинал смотреть на дерущихся воробьев, слушать писк синиц, с
волнением ждать первой капели с крыш. Каждый «воробьиный шажок» весны
торжествовался как победа. Слова матери глубоко западали в память, трогали какие-то
незримые струны души, оберегали нас от тысячи тысяч пагубных соблазнов, бились в
наших сердцах неиссякаемым подспудным родником.
— Немало людей, дети, живут злобой, корыстью, завистью. Не радуются ни весне,
ни птичьему звону, и оттого глаза у них мутные, тусклые. Слепцы они, а со слепого какой
же спрос?
А как сделать, чтобы всем жить было радостно, она не знала. И видела источник
радости в окружающей ее природе. Любовь к природе, радостное любование ею было
заложено в ней от рождения, как в певчей птице. Мать не представляла иной силы,
так чудодейственно окрылять человеческую душу, и поражалась, как другие не
понимают этого.