rafaelkhasanov

29.05.2021 22:01 •  Русский язык

Текст и задание на фото Пилить дрова – это наказание. (2) Но колоть дрова – это радость. (3) Колоть дрова – награ­да судьбы, продление жизни и полезное ликование плоти. (4) Да, устаешь, хнычет наутро спина, но какое же древнее, мужское дело – колка дров. (5) Сколько удали в этом взметывании топора над голо­вою, сколько силы в ударе. (6) А расчет, а глазомер?(7) А точ­ность удара? (8) Опытному работнику много чего гово­рит еле заметная трещинка на поверхности бревна. (9) Ставишь его, осматриваешь со всех сторон. (10) Где сучок, где извилина, надо учесть, чтобы, ахнув, развалить ее с одного или хотя бы с двух ударов на­двое и затем покрошить на поленья.
(11) Вот привезли мне дров, свалили. (12) И среди них – сосновых, еловых, березовых, уже напиленных на чурбаки, – выкатили и скинули такой чурбанище. (13) Такой великий пнище, что земля вздрогнула, когда это чудовище поселилось у меня на дворе.
(14) С утра, по морозцу, звонко разлетаются березо­вые поленья; кряхтя, раздираются еловые; сосновые всяко сопротивляются, но все равно рассаживаются и поддаются. (15) И вот я колол дрова, колол, а сам пони­мал, что все это у меня репетиции, все это у меня учения перед боем, перед сражением с этим чудови­щем, с этим смоляным, перевитым окаменевшими сухожилиями исполинским пнем. (16) Доставало это дерево, наверное, до облаков, облетали его стороной самолеты, отдыхали на нем стаи перелетных птиц. (17) Как его свалили, какой артелью – не знаю. (18) Но мне предстояло порубить его на дрова и превратить скрытую в нем энергию в тепло для жизни.

(19) И вот наступил день, когда я вышел к этому един­ственному оставшемуся пню в одной рубахе, воору­женный до зубов колуном, клиньями, топорами. (20) И я сказал:
– Ты понимаешь, что выстоит кто-то один. (21) Или ты – или я.
(22) Потом я подумал, что, наверное, надо с ним по-хорошему.
– (23) У меня, видишь ли, на дрова больше денег нет, – объяснил я пню.
(24) Пень молчал. (25) Так как за эти дни я всегда на него поглядывал и мысленно примерялся, то стал колу­ном легонько потюкивать от трещины к трещине. (26) Но это пню было легче щекотки. (27) Я будто по наковальне стучал. (28) Тогда я ударил с размаху. (29) Колун отскочил. (30) Хорошо, что не в лоб.
(31) У меня были клинья: и дубовые, и два стальных. (32) Я принес из сарая кувалду и вогнал ею клинья по на­меченной линии. (33) Но я как будто гвозди вбил, а не клинья. (34) Стальные вошли целиком, а дубовые расщепились и погибли.
(35) Так полдня. (36) Обедая, я все время помнил о пне, о его булыжниковом спокойствии. (37) Я полежал. (38) В глазах стоял пень.

(39) Надо идти. (40) Пень показался мне еще огромнее. (41) Уже и компромиссы стали мне вооб­ражаться. (42) Ведь такой хороший этот пень – можно устроить из него журнальный столик. (43) Или на нем дрова колоть. (44) Такой монолит, он меня переживет. (45) Но нет, отогнал я капитулянтские настроения, этот монолит должен сдаться, иначе я перестану себя уважать.
 – (46) Я не отступлю, – сказал я пню. – (47) Ты чувствуешь, что ты делаешь меня пер­вобытным охотником, я с тобой говорю, как с медве­дем, которого надо убить для продления жизни пле­мени.
(48) Пень молчал. (49) У меня были топоры, которые я во­гнал по новой намеченной линии. (50) Пень и не кряк­нул. (51) Я два раза ходил менять мокрые рубахи, пил чай и угрюмо чего-то жевал, восстанавливал силы. (52) Солнце пошло на закат.
(53) Спал я плохо. (54) Утром все начало повторяться. (55) И был момент, когда бы я мог отступить, но вспомнил уроки детства. (56) Я всегда был торопыгой, и мама меня осаживала, говоря пословицу: «Тихий воз на горе будет», – то есть надо все делать помалень­ку-полегоньку. (57) Вот я нацелился на выступ сбоку пня и отколол его. (58) Потом другой, третий. (59) Напряжение стиснутости пня ослабевало. (60) Обошел один круг, другой. (61) Уже гигантская гора скорченных, перекрученных смо­ляных поленьев лежала вокруг, а пень все еще был громаден. (62) Но, уже вогнав рядом с прежними еще клин, я достал первые клинья и с их пробил новую длинную линию по нетронутому мес­ту. (63) Стал бить тяжеленной кувалдой, с наворотом, как мы выража­лись.
(64) И пень треснул. (65) Вначале тихо, потом с утроб­ными звуками раздирания телесной плоти. (66) Я заго­нял в щель все новые клинья и топоры, все бил и бил, не заметил, когда и как порвал рубаху, но нако­нец пень раздвоился. (67) И потом еще почти весь день я трудился над огромными половинами. (68) Потом сло­жил разделанные в поленья останки пня и поразил­ся величине поленницы.
(69) Великая эта мудрость – помаленьку-полегоньку. (70) Топлю печь, смолой пахнет… (71) И с какой же благодарностью я вспоминаю те дни, когда шла битва с пнем!
(72) Так бы нам во всем – помаленьку, потихоньку, но не отступая. (73) Куда торопиться, ведь не под гору катимся – в гору идем. (74) Тихий воз на горе будет. (По В. Н. Крупину*)