Проблема деградации человеческой личности. на страницах романа "господа головлёвы" (роман опубликован в 1880 году) писатель развернул трагическую семьи головлёвых, деградации человеческой личности. эгоистичные, жадные, злые, выворачивающие наизнанку самые добрые человеческие чувства -- такими представлены головлёвы. все пороки этой семьи воплощены в порфирии головлёве, по прозвищу иудушка. для него в жизни нет ничего, через что он не смог бы переступить. «с младенческих лет любил он приласкаться к милому другу маменьке, украдкою поцеловать ее в плечико, и иногда понаушничать». арина петровна по-своему выделяла порфирия среди всех детей: «и невольно рука ее искала лучшего куска на блюде, чтоб передать его ласковому », «как ни сильно говорила в ней уверенность, что порфишка-подлец только хвостом лебезит, а глазами петлю накидыва», «несмотря на то, что один вид этого сына поднимал в ее сердце смутную тревогу чего-то загадочного, недоброго», она никак не могла определить, что же «источает» его взгляд: яд или сыновнюю почтительность? порфирий среди остальных членов семьи выделяется прежде всего многословием, переросшим в пустословие, подлость характера. автор большое внимание уделяет нравственной стороне поступков героев. стремление к обогащению – смысл жизни и арины петровны, и иудушки. и у матери , и у сына перед этой страстью отступают даже родительские и сыновьи чувства. но если у арины петровны существуют хоть какие-то нравственные ограничения, то у иудушки их нет вообще. его средства выживания – хитрость, умение опереться на закон, обряды. не зря зовут его "кровопивушкой", "язвой смердящей". иудушка головлев действует только "по закону", "по закону" он доводит до самоубийства своих детей, разоряет родственников. как мать, так и сын беспощадны к своим детям. настойчиво и методически, проводя ограбление родных, иудушка доводит до гибели всю семью и заканчивает жизнь в жутком одиночестве. если ошибся то говори..
Я заметил, как по причине последних дворов хутора* получился на проезжую часть мужик. Он вёл за руку небольшого мальчугана, судя по подъему — лет пяти-шести, не более. Они утомилось брели по направленности к переправе» но, поравнявшись с автомобилем, повернули ко мне. Возвышенный, сутуловатый мужик, подойдя вплотную,поздоровался.
Смотря мне напрямик в очи светлыми, как небушко, очами, слегка улыбаясь, мальчишка дерзко пережил мне розовую прохладную ручонку.С трогательной детской доверчивостью мальчишка прижался к моим коленям, удивлённо приподнял белёсые брови.
Мы длительное время молчали. Он положил на колени гигантские тёмные руки, сгорбился. Я с боковой стороны посмотрел на него, и мне стало что-нибудь не по для себя... Видали вы когда-либо очи, будто присыпанные пеплом, заполненные подобный неизбывной смертной тоской, собственно что в их непросто смотреть? Вот эти очи были у моего случайного собеседника.
Мальчишка был одет элементарно, но качественно, и то, как посиживала на нём подбитая лёгким мехами длиннополая курточка, и то, собственно что очень маленькие сапоги были сшиты с расчётом насаживать их на шерстяной носок, и довольно мастерский шов на разорванном в свое время рукаве курточки — все выдавало дамскую заботу, опытные материнские руки.
А основатель смотрелся по другому: прожжённый в нескольких пространствах стеганка был кое-как и дерзко заштопан, латка на выношенных защитных брюках не пришита как идет по стопам, а быстрее наживлена широкими, мужскими стежками.
Я заметил, как по причине последних дворов хутора* получился на проезжую часть мужик. Он вёл за руку небольшого мальчугана, судя по подъему — лет пяти-шести, не более. Они утомилось брели по направленности к переправе» но, поравнявшись с автомобилем, повернули ко мне. Возвышенный, сутуловатый мужик, подойдя вплотную,поздоровался.
Смотря мне напрямик в очи светлыми, как небушко, очами, слегка улыбаясь, мальчишка дерзко пережил мне розовую прохладную ручонку.С трогательной детской доверчивостью мальчишка прижался к моим коленям, удивлённо приподнял белёсые брови.
Мы длительное время молчали. Он положил на колени гигантские тёмные руки, сгорбился. Я с боковой стороны посмотрел на него, и мне стало что-нибудь не по для себя... Видали вы когда-либо очи, будто присыпанные пеплом, заполненные подобный неизбывной смертной тоской, собственно что в их непросто смотреть? Вот эти очи были у моего случайного собеседника.
Мальчишка был одет элементарно, но качественно, и то, как посиживала на нём подбитая лёгким мехами длиннополая курточка, и то, собственно что очень маленькие сапоги были сшиты с расчётом насаживать их на шерстяной носок, и довольно мастерский шов на разорванном в свое время рукаве курточки — все выдавало дамскую заботу, опытные материнские руки.
А основатель смотрелся по другому: прожжённый в нескольких пространствах стеганка был кое-как и дерзко заштопан, латка на выношенных защитных брюках не пришита как идет по стопам, а быстрее наживлена широкими, мужскими стежками.
Объяснение: