Я должен был нанять быков, чтоб втащить мою тележку на эту проклятую гору, потому что была уже осень и гололедица.
Сделалось так темно, что в каюте и салонах зажгли электричество.
Когда читаю или слушаю об ухе с дымом, меня непременно посещает одно и то же, но очень радостное воспоминание, как одноглазый мой дед Павел лупил меня палкой за уху, пахнущую дымом, потому что она может пахнуть только по причине разгильдяйства.
Я должен был нанять быков, чтоб втащить мою тележку на эту проклятую гору, потому что была уже осень и гололедица.
Сделалось так темно, что в каюте и салонах зажгли электричество.
Когда читаю или слушаю об ухе с дымом, меня непременно посещает одно и то же, но очень радостное воспоминание, как одноглазый мой дед Павел лупил меня палкой за уху, пахнущую дымом, потому что она может пахнуть только по причине разгильдяйства.