Ильин, конечно, не единственный, но действительно один из немногих религиозных мыслителей, которые не противопоставляли свои идеи учению и опыту Церкви. А также один из немногих, кто умел доступно делиться своими мыслями и опытом. Возьмем, к примеру, сборник эссе «Я вглядываюсь в жизнь».
Книга подкупает прежде всего простотой и... современностью. Философ, живший в конце девятнадцатого - первой половине двадцатого века, пишет (или говорит?) как наш современник и о том, что есть в жизни большинства современных людей, - о скуке, бессоннице, рюкзаках, очках, буднях и неудачах (такие названия носят входящие в книгу эссе). А еще - о счастье, любви или, например, радуге...
«Кто-то жил, любил, страдал и наслаждался; наблюдал, думал, желал - надеялся и отчаивался. И захотелось ему поведать нам о чем-то таком, что для всех нас важно, что нам необходимо духовно увидеть, прочувствовать, продумать и усвоить», - размышляет философ в начале книги. «Какая скука, - подумает кто-то, - очередной моралист». Но автор выбирает достаточно небанальную интонацию: «Вы страдаете бессонницей?» - участливо спрашивает он. И вы уже вместе ищете пути избавления... или приятия этого состояния: «Жизненная мудрость... хочет принять и не-при-ятность тоже!» Но не просто принять, а извлечь уроки. Например, вспомнить, что «никто из нас не является неограниченным властелином своей жизни». А ведь и правда.
«Если бы только можно было избавиться от забот! Если бы только иметь беззаботную жизнь!» - кому не близки эти воздыхания? Но задумывались ли вы, что «в заботе кроются... два начала. Во-первых, то, в чем ты нуждаешься, о чем ты должен заботиться, то есть содержание твоих забот; и, во-вторых, - твой страх. Да, страх перед неуверенностью в жизни. Впрочем, пусть неуверенность остается, пропасть должен страх перед нею»? Такое вот ненавязчивое рассуждение на две важные темы - о Промысле и о том, что «довлеет дневи злоба его».
Один из разделов книги называется «Жалобы». Жаловаться, говорят, нехорошо. Но порой так хочется! Только при чем же тут рюкзак? Вообще-то рюкзак очень удобная штука. Только всегда удивляешься, чем же он набит, если ничего глобального вроде не предполагалось, и почему он так режет плечи?
«Роковая вещь - этот рюкзак! Точнее говоря - чудовищная вещь! Сколько раз я собирался сделать его легким и удобным для переноски! Но он всегда противится! Он этого не хочет!» - вторит нам автор. Да и вообще, ох уж этот вещный мир! Вы никогда не задумывались, кто в вашем доме хозяин и почему вам едва находится место среди собственного имущества? «Но сегодня я наконец-то выяснил, как удалось ему унизить меня до роли своего слуги... я уразумел, почему он не дает себя уменьшить, а точнее, почему я этого не понимаю. Во-первых, - из страха; а во-вторых - из тщеславия». И даже если вы, собираясь в дорогу, не пытаетесь выглядеть как «настоящий турист» или «настоящий альпинист» и соответственно от тщеславия вроде бы (по крайней мере, в данном случае) свободны, то страх перед «вдруг» действительно нередко заставляет брать с собой кучу вещей «на всякий случай» и лишает вас главного - радости и свободы.
Ильин И.А. Ильин И. А. Фото: soc.pu.ru Иногда Ильин на, казалось бы, «безобидную» тему пишет достаточно жестко («Опоздание»): «Возможно, звучит парадоксально, однако факт: существует тайное удовольствие от опоздания. Это удовольствие пассивной приверженности к внешним обстоятельствам жизни: предаешься волнам случая и, как лягушка в пруду, наслаждаешься своим безволием». Но затем милостиво приоткрывает нам тайну обуздания времени, которое, оказывается, не так уж коварно: «...время... не играет никаких шуток. Его ход прекрасно устроен: соразмерно, спокойно, легко. Свободно и благосклонно оно раскрывает нам свое пространство и длительность. Мы должны лишь правильно заполнить его. Не давать ему протекать впустую. Иначе наступит скука. Не расточать! Иначе наступит гонка. Не заполнять сверх меры! Иначе мы обречены на опоздание».
Одно из самых пронзительных эссе, «Без святыни», посвящено, как это ни банально, смыслу жизни. Но у Ильина это НЕ банально: человек, переживший две мировые войны, вынесение смертного приговора[1], имел право писать о том, что «ни одна жизнь не бессмысленна; и тот, кому неотступно смотрела в глаза смерть, вообще не может выносить более бессмысленной жизни. Ибо смерть обладает силой во о смысле жизни так, что приходится давать честный ответ».
И Иван Александрович Ильин честен. Может быть, поэтому книга, в которой сосредоточены самые главные его размышления, сконцентрирован самый дорогой опыт, столь невелика по объему. Главного и дорогого не может быть много.
[1] В 1922 году Иван Ильин был приговорен к смертной казни, которую заменили высылкой из Советской России.
Книга подкупает прежде всего простотой и... современностью. Философ, живший в конце девятнадцатого - первой половине двадцатого века, пишет (или говорит?) как наш современник и о том, что есть в жизни большинства современных людей, - о скуке, бессоннице, рюкзаках, очках, буднях и неудачах (такие названия носят входящие в книгу эссе). А еще - о счастье, любви или, например, радуге...
«Кто-то жил, любил, страдал и наслаждался; наблюдал, думал, желал - надеялся и отчаивался. И захотелось ему поведать нам о чем-то таком, что для всех нас важно, что нам необходимо духовно увидеть, прочувствовать, продумать и усвоить», - размышляет философ в начале книги. «Какая скука, - подумает кто-то, - очередной моралист». Но автор выбирает достаточно небанальную интонацию: «Вы страдаете бессонницей?» - участливо спрашивает он. И вы уже вместе ищете пути избавления... или приятия этого состояния: «Жизненная мудрость... хочет принять и не-при-ятность тоже!» Но не просто принять, а извлечь уроки. Например, вспомнить, что «никто из нас не является неограниченным властелином своей жизни». А ведь и правда.
«Если бы только можно было избавиться от забот! Если бы только иметь беззаботную жизнь!» - кому не близки эти воздыхания? Но задумывались ли вы, что «в заботе кроются... два начала. Во-первых, то, в чем ты нуждаешься, о чем ты должен заботиться, то есть содержание твоих забот; и, во-вторых, - твой страх. Да, страх перед неуверенностью в жизни. Впрочем, пусть неуверенность остается, пропасть должен страх перед нею»? Такое вот ненавязчивое рассуждение на две важные темы - о Промысле и о том, что «довлеет дневи злоба его».
Один из разделов книги называется «Жалобы». Жаловаться, говорят, нехорошо. Но порой так хочется! Только при чем же тут рюкзак? Вообще-то рюкзак очень удобная штука. Только всегда удивляешься, чем же он набит, если ничего глобального вроде не предполагалось, и почему он так режет плечи?
«Роковая вещь - этот рюкзак! Точнее говоря - чудовищная вещь! Сколько раз я собирался сделать его легким и удобным для переноски! Но он всегда противится! Он этого не хочет!» - вторит нам автор. Да и вообще, ох уж этот вещный мир! Вы никогда не задумывались, кто в вашем доме хозяин и почему вам едва находится место среди собственного имущества? «Но сегодня я наконец-то выяснил, как удалось ему унизить меня до роли своего слуги... я уразумел, почему он не дает себя уменьшить, а точнее, почему я этого не понимаю. Во-первых, - из страха; а во-вторых - из тщеславия». И даже если вы, собираясь в дорогу, не пытаетесь выглядеть как «настоящий турист» или «настоящий альпинист» и соответственно от тщеславия вроде бы (по крайней мере, в данном случае) свободны, то страх перед «вдруг» действительно нередко заставляет брать с собой кучу вещей «на всякий случай» и лишает вас главного - радости и свободы.
Ильин И.А.
Ильин И. А. Фото: soc.pu.ru
Иногда Ильин на, казалось бы, «безобидную» тему пишет достаточно жестко («Опоздание»): «Возможно, звучит парадоксально, однако факт: существует тайное удовольствие от опоздания. Это удовольствие пассивной приверженности к внешним обстоятельствам жизни: предаешься волнам случая и, как лягушка в пруду, наслаждаешься своим безволием». Но затем милостиво приоткрывает нам тайну обуздания времени, которое, оказывается, не так уж коварно: «...время... не играет никаких шуток. Его ход прекрасно устроен: соразмерно, спокойно, легко. Свободно и благосклонно оно раскрывает нам свое пространство и длительность. Мы должны лишь правильно заполнить его. Не давать ему протекать впустую. Иначе наступит скука. Не расточать! Иначе наступит гонка. Не заполнять сверх меры! Иначе мы обречены на опоздание».
Одно из самых пронзительных эссе, «Без святыни», посвящено, как это ни банально, смыслу жизни. Но у Ильина это НЕ банально: человек, переживший две мировые войны, вынесение смертного приговора[1], имел право писать о том, что «ни одна жизнь не бессмысленна; и тот, кому неотступно смотрела в глаза смерть, вообще не может выносить более бессмысленной жизни. Ибо смерть обладает силой во о смысле жизни так, что приходится давать честный ответ».
И Иван Александрович Ильин честен. Может быть, поэтому книга, в которой сосредоточены самые главные его размышления, сконцентрирован самый дорогой опыт, столь невелика по объему. Главного и дорогого не может быть много.
[1] В 1922 году Иван Ильин был приговорен к смертной казни, которую заменили высылкой из Советской России.