Выйти из саней было нельзя: снегу навАлило на пол аршина,сани непрЕрывно вЪезжали в сугроб. Я на силу дождался когда мы подЪехали наконец к постоялому двору. ГостепрИимные хозяева долго нянчились с нами. Они оттирали, обогревали поТчевали чаем, который кстати сказать здесь пьют настолько горячим, что я ожЁг себе язык. Впрочем это нИсколько нЕ мешало нам разговаривать по дружески буд то мы век знакомы. НепрЕодолимая дрёма навеянная теплом и сытостью нас, разумеется, клонила ко сну и я, поставив свои валЯнные сапоги на протопленную печь, лёг и нИчего не слышал, нИ прерЕканий ямщиков, нИ перешёптывания хозяев. Наутро хозяева накормили незваных гостей и вяленой олениной, и стрелЯнными зайцами, и печЁной в золе картошкой, напоили тёплым молоком.
Дворник Николай сидел в дворницкой и недоумевая смотрел на сапоги лежавшие перед ним на лавке. Случилось странное, почти невероятное. Сапоги были не сшиты, а построены давно великим архитектором, сапожником Романом Петровым пьяницей неимоверным, но и мастером каких больше не осталось. И вот сапоги Романовой работы кончились. Не то, чтобы кончились они совсем нежданно. Нет, признаки грозящей им старости намечались раньше и не один раз. Три пары каблуков и две подошвы переменил на них Николай. А как это случилось неизвестно... Снес их к сапожнику Романову наследнику, но наследнику. ни таланта, а мастерской. Тот как увидал поднеся к свету сразу сказал, что больше чинить не чего, кожа не выдержит. Николай и сам видел это и ни какой особенной надежды не питал.
Выйти из саней было нельзя: снегу навАлило на пол аршина,сани непрЕрывно вЪезжали в сугроб. Я на силу дождался когда мы подЪехали наконец к постоялому двору. ГостепрИимные хозяева долго нянчились с нами. Они оттирали, обогревали поТчевали чаем, который кстати сказать здесь пьют настолько горячим, что я ожЁг себе язык. Впрочем это нИсколько нЕ мешало нам разговаривать по дружески буд то мы век знакомы. НепрЕодолимая дрёма навеянная теплом и сытостью нас, разумеется, клонила ко сну и я, поставив свои валЯнные сапоги на протопленную печь, лёг и нИчего не слышал, нИ прерЕканий ямщиков, нИ перешёптывания хозяев. Наутро хозяева накормили незваных гостей и вяленой олениной, и стрелЯнными зайцами, и печЁной в золе картошкой, напоили тёплым молоком.
Объяснение:
Случилось странное, почти невероятное. Сапоги были не сшиты, а построены давно великим архитектором, сапожником Романом Петровым пьяницей неимоверным, но и мастером каких больше не осталось. И вот сапоги Романовой работы кончились.
Не то, чтобы кончились они совсем нежданно. Нет, признаки грозящей им старости намечались раньше и не один раз. Три пары каблуков и две подошвы переменил на них Николай.
А как это случилось неизвестно...
Снес их к сапожнику Романову наследнику, но наследнику. ни таланта, а мастерской. Тот как увидал поднеся к свету сразу сказал, что больше чинить не чего, кожа не выдержит. Николай и сам видел это и ни какой особенной надежды не питал.