с русским сочинение 11 класс Совесть судом воспитывать? (2)Интересно!
(3)Глеб Сергеевич лежал во весь свой огромный рост, до губ натягивал одеяло. (4)Обычно в палате он в разговоры не вступал, слушал пренебрежительно: ничего от разговоров никогда не меняется. (5)Скажет только: «А может, так надо?» (6)Или: «А может, человеку так хочется?» (7) Но сегодня он чувствовал себя плохо, после нескольких дней у него опять по вечерам подымалась температура.
– (8)Нет, совесть судом не воспитаешь,- сказал он.─ (9)Медсестричка Надя добросовестно работает, а эта, новая, лекарства больным швыряет. (10)Захотела – раньше домой ушла. (11)А честь одна. (12)И зарплата одинаковая.
– (13)Как это – захотела и ушла? – не мог успокоиться Касвинов.− (14) Как это? (15)Вот прежде…
– (16)От прежде-то все и пошло. (17)Таких воспитали, − не повышал голоса Глеб Сергеевич, но слушали его. – (18)Нет, это обуза для человека, совесть, по нынешним временам. (19)Вот я к такому выводу пришел. (20) Сколько было у меня начальников – один только за всё время не требовал себе неположенного. (21)А остальные – знать ничего не желают. (22)Чего стыдились всегда, тем гордятся. (23)И уж дошли до того, что хвалимся: не ворую – значит, честный человек.
(24)Николай Иванович закивал, всем сердцем отзываясь на слова Глеба Сергеевича. (25)Но тут с крайней койки, и про грелку забыв, поднялся бывший начальник Касвинов, не попадая, нервно продевал руки в рукава халата. (26)Свой протест он только этим и мог выразить – не присутствовать. (27)И вышел.
– (28)Мне что, − вслед ему сказал Глеб Сергеевич, − я пенсионер. (29)Два месяца в году работаю, а больше мне и не надо. (30)Не я набиваюсь – меня зовут.
(31)Как многие фронтовики, Николай Иванович делил людей что ты делал во время войны, где был? (32)А если на фронте, так тоже – где? (33)Жизнь солдата на передовой и где-нибудь при тыловом штабе – это две разные войны. (34)Когда его ранило первый раз и ночью вытащили с поля боя – только ночью и удалось вытащить из-под пулеметного огня, а уже шинель вмерзла в лед, уже обессилел, не надеялся – и потом трясли по лежневке с бревна на бревно, вытрясая сознание. (35)А в медсанбате, в протопленной избе (после холода окопного, кромешной тьмы) – свет электрический от аккумуляторной батареи, за дощатой переборкой лаются писари, старший писарь «грозит»: «Всё вам рис жрать с мясными консервами да гречку! (36)Вот посажу вас на пшенку, как на передовой, и сам сяду на неё для примера…» (37)И всё это, пока его резали на столе, осколки доставали.
(38)Глеб Сергеевич во время войны был начфином дивизии. (39)Его фронт – деньги выдавать и обратно принимать их в фонд обороны. (40)Рассказывал он вещи диковинные, какие Николай Иванович и представить себе не мог: как с фронта отправил в посылке сало больному отцу в Москву (он же положенных граммов не ел) и сало это дошло. (41)Как отец, хорошо упаковав, прислал ему на фронт стекло для керосиновой лампы, чтобы светлей было писать ведомости, и стекло дошло целое… (42)Вот такая неслыханная для солдата война. (43)Но сейчас близок ему по душе этот человек и интересен, ближе всех в палате.
(44)В дверь с мокрой тряпкой на щетке влезла Фоминична, санитарка, повозила тряпкой у порога, что-то подтирая. (45)Одна рука ее в резиновой перчатке, сквозь желтую резину виден бинт. (46)Сегодня во время этой генеральной уборки Фоминична глубоко рассадила руку стеклом. (47)Ей обработали рану, засыпали чем-то, завязали, и она осталась дежурить, топчется на кривых старых ногах, обутых в бумазейные тапочки.
– (48)Чего домой не ушла? – громко со своей койки крикнул Глеб Сергеевич.
(49)Глуховатая Фоминична – расслышала, не расслышала – махнула на него мокрой рукой:
– Молчи!
– (50)Вот оно, вымирающее племя, − с дрожью от озноба говорил Глеб Сергеевич: у него температура шла вверх. − (51)Ей уже лет сто небось, она так привыкла, по-другому не может. (52)Эти перемрут – вовсе работать станет некому. (53)Я двух сынов своих учил жить по совести. (54)Вот и хлебают за это через край.
– (55)А все же учили, − сказал Николай Иванович.
– (56)Учил.
– (57)Почему?
– (58)Дурак потому что.
– (59)И опять бы учили.
(60)Глеб Сергеевич не ответил. (61)Да и не словами на это отвечают, всей жизнью. (62)И всякий раз – заново. (63)Но вот самая поразительная загадка: из века в век, из поколения в поколение находятся люди, которые обрекают себя на жизнь трудную, непочетную. (64)Если бы себя только, а то и детей своих. (65)Почему? (66)Зачем? (67)«Потому что дураки?». (68)Но мир стоит на них, на тех, кто поддерживает в душах этот огонь негасимый, не дает ему угаснуть. (69)В одни времена, когда гибель грозит всем, вспыхивает он ярко, в другие тлеет, едва теплится, но угасни совсем – и окунется жизнь в холод и мрак.
(По Г.Я.Бакланову*)
*Григорий Яковлевич Бакланов (1923-2009) – русский советский писатель и сценарист, один из представителей «лейтенантской» прозы.
Член Союза художников. Училась в Московском государственном институте им. В. И. Сурикова до 1948 г. Постоянный экспонент московских, республиканских, всесоюзных и зарубежных выставок. После выставки «Советское современное искусство» , проходившей в Японии в 1976 г. , все ее работы были приобретены в частные коллекции. Там же состоялась выставка целой серии работ, посвященной обнаженной натуре. Был издан каталог.
Работы художницы находятся в частных собраниях в России и за рубежом.
Был солнечный летний день. Дул легкий ветерок. Около березовой рощи на берегу пруда стоял домик художника.
Два деревенских мальчика прогуливались по роще и решили заглянуть в распахнутое окно домика. Старший мальчик одет в белую футболку с синим воротничком, на его лице изображены удивление и восторг от увиденной им картины этого художника. Младший мальчик в красной рубашке рассматривает старинное резное кресло, которое расположено в комнате. В левом углу комнаты стоит табурет. На нем лежит палитра с красками и кистями. Справа от табурета, на деревянном полу – ваза с ромашками. Под окном лежат холсты и рамки для картин. На окне висит белая занавеска.
Комната хорошо освещена дневным светом. Из окна представляется великолепный вид на рощу, пруд и лесную поляну.
Я думаю, что новая картина очень красивая, так как восторгу мальчика нет предела. Мне так и хочется очутиться в этой рощице, погостить в доме художника и посмотреть его чудесные произведения искусства.