Квартира Обломова на Гороховой улице Квартира Обломова расположена в большом, многоквартирном доме в центре Петербурга на Гороховой улице. Обломов уже 8 лет снимает эту квартиру: "...В Гороховой улице, в одном из больших домов, народонаселения которого стало бы на целый уездный город..." "...Ведь восемь лет жил на квартире..." Квартира находится на 2-ом этаже дома и состоит из 4 комнат. Однако Обломов проводит все свое время в одной комнате, а в остальных трех комнатах мебель покрыта чехлами: "...Квартира, которую я занимаю во втором этаже дома..." "...У него было еще три комнаты, но он редко туда заглядывал [...] В трех комнатах мебель закрыта была чехлами, шторы спущены..." Обломову нравится его квартира тем, что она сухая, теплая и спокойная. А покой для Обломова - это самое главное: "...Квартира сухая, теплая; в доме смирно: обокрали всего один раз! Вон потолок, кажется, и непрочен: штукатурка совсем отстала, – а все не валится..." Квартира Обломова выглядит безжизненно, как и сам хозяин: "...можно было бы подумать, что тут никто не живет, – так все запылилось, полиняло и вообще лишено было живых следов человеческого присутствия..." В квартире Обломова грязно и пыльно: "...пыль везде – ну, мерзость!.." "...Я иногда даже вижу клопа на стене!.." "...У меня и блохи есть! – равнодушно отозвался Захар..." В шкафах годами хранится изношенная одежда Обломова. В углу можно найти кучу хлебных корок: "...как у нас, чтоб в шкапах лежала по годам куча старого изношенного платья или набрался целый угол корок хлеба за зиму..."
Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17.. году.
Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля.
Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности.
Он поглядел на меня как бы с сожалением; однако мы разговорились.
Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье, а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки.
Бопре в смятении хотел было привстать и не мог: несчастный француз был мертво пьян.
Семь бед, один ответ.
Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи.
Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17.. году.
Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля.
Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности.
Он поглядел на меня как бы с сожалением; однако мы разговорились.
Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье, а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки.
Бопре в смятении хотел было привстать и не мог: несчастный француз был мертво пьян.
Семь бед, один ответ.
Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи.