Расставьте знаки препинания: Конвенция по правам человека предусматривает два правовых инструмента одна статья рассматривает право на уважение частной жизни вторая – свободомыслия совести и религии. ​

  - Ах! Какая музыка! - восхищенно сказал Петр. 
- О, да, мой друг! Я тоже в восторге. - ответила ему Зина. 
- Это ведь девятая симфония Бетховена, я не ошибаюсь? - спросил Петр. 
- Ты совершенно прав, - сказала Зина, - И я очень люблю ее. 
- Знаешь, - начал Петр, - когда я слышу финал девятой симфонии, я будто воспаряю на небеса. Она оказывает на меня колоссальное влияние.  
- Да, Бетховен - гениальный композитор! - заключила Зина. 
- Безусловно, Зина. А мне, помимо Бетховена, близка также музыка Брамса. 
- О, Брамс! - воскликнула Зина. - Я без ума от Брамса! 
- Неужели? - изумился Петр. 
- Конечно! - закивала Зина. 
- Я счастлив, что наконец-то наел единомышленницу! Может зайдешь сегодня вечером ко мне, и мы побеседуем о творчестве Брамса за чашечкой кофе? - спросил Петр.
за предложение, Петр. Я обязательно приду. А любишь ли ты Вагнера? - поинтересовалась Зина
 - Нет, его музыка оказывает угнетающее впечатление на меня.

Моя любимая книга о Великой Отечест­венной войне — «Василий Тёркин». Эту «кни­гу про бойца» я прочитал совсем недавно и сразу полюбил. Главный герой поэмы Александра Три­фоновича Твардовского — обычный рядовой, солдат, каких было много во время войны. Может быть, поэтому он и полюбился всему народу, пришёлся по нраву миллионам? Я читал книгу очень быстро — стихи по­нятные, лёгкие. Читать такие произведения — одно удовольствие. Хотя раньше я недолюбли­вал поэзию. Может, я читал не тех авторов? Или Твардовский — действительно народный поэт именно в том смысле, который мы вкла­дываем в это слово? Василий Тёркин жил той же жизнью, те­ми же заботами, что и весь окопный народ. Это чувствуется в каждой строчке поэмы. Он так же, как и любой солдат, думает о доме, близ­ких, погибших товарищах и собственной участи: Ветер злой навстречу пышет, Жизнь, как веточку, колышет, Каждый день и час грозя. Кто доскажет, кто дослышит — Угадать вперёд нельзя. Я согласен с одним из критиков, что чу­до этой книги в том, что в непритязательной форме солдатских «баек» воплотились самые высокие человеческие чувства: непоказной патриотизм к подвигу, сострада­ние чужому горю. Я сразу полюбил эту книгу и её главного героя и теперь никогда не разлюблю!