Собственная позиция: Я считаю, что память о наших предках составляет главное богатство нашей души. Ведь для того чтобы мы сейчас жили и были такими, какие мы есть, многие поколения людей создавали наше общество, делали жизнь такой, какой увидели ее мы. Да и в нас самих — прямое продолжение нравственных, культурных, исторических ценностей дедов и прадедов. Именно поколения создали нас теперешних, возвысили наши мысли и чувства до вершин человеческой мудрости. Потому мы всегда должны хранить в своей памяти след той человеческой красоты, тот огонь, который освещал жизнь ушедших, огонь, который они передали нам, а мы передадим нашим потомкам. Ведь человек утверждается в мире не только как мыслящее и чувствующее существо, но и как одно из звеньев в крепкой вечной цепи, соединяющей и будущее. Чем больше дорожит человек памятью своих отцов, дедов и прадедов, тем лучше осознает он свое место в этом мире, тем глубже чувствует свою ответственность за будущее. В наших предках — корень нашего нынешнего существования, истоки нашей чести, совести, достоинства, идеалов.Аргументы: Тема памяти звучит в творчестве Твардовского в двух аспектах. Во-первых, поэт выделяет важность памяти о погибших на войне, а во-вторых, говорит о значении цепочек родовой, семейной памяти, которые безжалостно разрушались в годы сталинских репрессий, когда многие публично отказывались от родства с теми, кто был объявлен врагом народа. Памяти сражавшихся и погибших на войне посвящены строки поэмы «Василий Тёркин». Особенно явственно отголоски слышатся в поэме Твардовского "По праву памяти", где центральное место занимает проблема того, какую долю "отец народов" уготовил своим детям. Выразительно и твердо названная "По праву памяти" поэма родилась как акт сопротивления, всем своим названием взрывала страшное молчание, покрывающее многие годы сталинского режима, и била по его организаторам. Эта поэма Твардовского адресована современной молодежи, обращена к ее духовно-нравственным, идейным поискам и устремлениям.Заключение: Необходимо помнить, что история не делится на отрезки, события ее не распределяются по чинам и званиям: каждый отвечает за все, что было в совершается в настоящем и произойдет в будущем.
«Золотая полка - это та, на которую ставятся любимые книги. Я давно мечтаю завести золотую полку. В мечтах мне рисуется именно полка - никак не шкаф, а именно одна полка нужно заказать столяру. Нет, все же не зову, и мечта остается неисполненной. Иногда мне представляется простая четырехугольных форм полка, иногда, наоборот, я вижу кое-какую вычурность - но только кое-какую, пустяк: скажем, какие-нибудь витые столбики по концам. Может быть, я не завожу этой полки из-за отсутствия в продаже золотой бумаги? Кажется, они применялись при изготовлении елочных игрушек. Лист был величиной в нормальный лист писчей бумаги, и обратная его сторона - в данном случае хочется сказать подкладка - была белая. Белая и какая-то странная - как бы чуть-чуть пушистая, чуть-чуть, на ней был тисненый рисунок, нечто вроде цветов на замерзшем окне: только цветы либо серебряные, либо голубые, а узор был золотой. Парадоксально, но наиболее замечательные книги, не удерживаются в памяти. Разумеется, мы знаем, о чем в основном идет в этой книге речь, но как раз подробности для нас неожиданны. Замечательную книгу мы читаем каждый раз как бы заново: они не ушли, не умерли, они сидят за своими письменными столами или стоят за конторками, они вне времени».
Иногда мне представляется простая четырехугольных форм полка, иногда, наоборот, я вижу кое-какую вычурность - но только кое-какую, пустяк: скажем, какие-нибудь витые столбики по концам.
Может быть, я не завожу этой полки из-за отсутствия в продаже золотой бумаги? Кажется, они применялись при изготовлении елочных игрушек. Лист был величиной в нормальный лист писчей бумаги, и обратная его сторона - в данном случае хочется сказать подкладка - была белая. Белая и какая-то странная - как бы чуть-чуть пушистая, чуть-чуть, на ней был тисненый рисунок, нечто вроде цветов на замерзшем окне: только цветы либо серебряные, либо голубые, а узор был золотой.
Парадоксально, но наиболее замечательные книги, не удерживаются в памяти. Разумеется, мы знаем, о чем в основном идет в этой книге речь, но как раз подробности для нас неожиданны.
Замечательную книгу мы читаем каждый раз как бы заново: они не ушли, не умерли, они сидят за своими письменными столами или стоят за конторками, они вне времени».