при слове горелка богослов сплюнул в сторону и примолвил: „оно конечно, в поле оставаться нечего.“ прислушавшись, с которой стороны, они отправились бодрее и, немного пройдя, увидели огонек. „хутор! ей богу, хутор! “ сказал философ. (н.в.гоголь "вий")
тогда, пустых не тратя слез,
в душе я клятву произнес:
хотя на миг когда-нибудь
мою пылающую грудь
прижать с тоской к груди другой,
хоть незнакомой, но родной.(м.ю.лермонтов "мцыри")
что делать, фауст? таков вам положен предел,его ж никто не преступает.вся тварь разумная скучает: иной от лени, тот от дел; ("фауст")
а чего жду–и не знаю, и вообразить не могу; только бьется сердце да дрожит каждая жилка. не могу даже и придумать теперь, что сказать-то ей, дух захватывает, подгибаются колени! (ф.островский "гроза")
я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор.(н.в.гоголь "ревизор")
при слове горелка богослов сплюнул в сторону и примолвил: „оно конечно, в поле оставаться нечего.“ прислушавшись, с которой стороны, они отправились бодрее и, немного пройдя, увидели огонек. „хутор! ей богу, хутор! “ сказал философ. (н.в.гоголь "вий")
тогда, пустых не тратя слез,
в душе я клятву произнес:
хотя на миг когда-нибудь
мою пылающую грудь
прижать с тоской к груди другой,
хоть незнакомой, но родной.(м.ю.лермонтов "мцыри")
что делать, фауст? таков вам положен предел,его ж никто не преступает.вся тварь разумная скучает: иной от лени, тот от дел; ("фауст")
а чего жду–и не знаю, и вообразить не могу; только бьется сердце да дрожит каждая жилка. не могу даже и придумать теперь, что сказать-то ей, дух захватывает, подгибаются колени! (ф.островский "гроза")
я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор.(н.в.гоголь "ревизор")