(1)Для местных мальчишек море было не курортной экзотикой, а повседневным бытом, родным домом. (2)Поэтому меня, приезжего, но плавающего настоящим кролем, — первый разряд! — они приняли за своего. (3)А вот в приезжем тощеньком мальчике, с завистью взиравшем на их шумное отчаянное береговое братство, местные упорно видели чужака.
(4)Он носил выпуклые круглые очочки, за которые мальчишки метко прозвали бледнолицего мальчугана Бычок: есть в море такая забавная рыбка с огромной головой и вытаращенными в постоянном удивлении глазами. (5)Они презирали его и за суетливую манеру плавать, поэтому в своё братство не принимали.
(6)Но однажды произошло невероятное!
(7)Бычок, этот хилый очкарик, доплыл до Чёртова Пальца — каменной отвесной скалы у входа в бухту!
(8)Для него, конечно, это было поистине отчаянным поступком. (9)И молчаливое сопение мальчишек являлось тому свидетельством...
(10)Назад Бычок плыл слишком медленно, нелепо переваливаясь с боку на бок и высоко занося слабые, как тростинки, руки.
(11)Вдобавок он то и дело поправлял очки: видимо, вода заливала стёкла.
(12)Не мог предусмотреть и ещё одного обстоятельства.
(13)С моря шла мёртвая зыбь — широкая медленная волна. (14)Безобидная в открытом море, она свирепела в узких каменных лабиринтах бухты. (15)С каждой новой волной накат у берега становился сильнее и опасней. (16)Состязаться с ним мог бы только опытный и сильный пловец.
(17)Этого не мог, конечно, знать городской мальчик...
(18)Отбойная волна швыряла его назад, словно слепого котёнка.
(19)Кто-то из мальчишек неуверенно сказал у меня над ухом:
(20)— Ребята, а Бычок-то тонет...
(21)Их сбивало с толку то, что он не кричал или что-нибудь в этом же роде. (22)Бычок тонул молча и, если можно так сказать, с достоинством.
(23)Я натянул ласты, стараясь не упустить глазами то место, где последний раз мелькнула голова мальчика, и поднырнул под пенный гребень очередного вала.
(24)Мне повезло: на четвёртом или пятом заходе я задел мальчишку за руку.
(25)Он уже обессилел, обмяк и наглотался воды, но быстро пришёл в себя, хотя долго ещё морщился и откашливался.
(26)Потом, натягивая рубашку, он взглянул на меня и сказал:
(27)— А всё-таки я немножко совсем не доплыл... (28)Чуть-чуть!
(29)— Чуть-чуть... — вскипев, передразнил я его. (30)— Не утонул ты чуть-чуть, заморыш несчастный!
(31)Он не обиделся и только глубоко вздохнул.
(32)А потом спросил вдруг:
(33)— А завтра вы здесь будете?
(34)— А тебе зачем? — не слишком вежливо буркнул я.
(35)— Я опять поплыву! — горячо выпалил мальчишка. (36)— Понимаете? (37)Я же должен доплыть! (38)Обязательно должен! (39)Ну, а в случае чего... (40)Вы меня опять Ладно?
(42)Я просто-напросто опешил от такого нахальства. (43)Несколько мгновений я вглядывался в его серьёзное очкастое лицо, раздумывая, не дать ли ему хорошенько в воспитательных целях.
(44)Но было что-то такое в выражении его глаз, что совершенно неожиданно для себя самого я ляпнул:
(45)— Ладно... приходи, там посмотрим...
(46)И все мальчишки, столпившиеся вокруг нас, радостно загоготали:
(47)— И чего смотреть? (48)Поплывём вместе — и кранты!
(49)Бычок радостно подпрыгнул, и я вдруг понял: этот непременно доплывёт. (50)Не завтра, так послезавтра...
Бабушка... С ней связаны самые лучшие мои воспоминания. Я вижусь с ней редко, потому что моя бабушка живет далеко от нас. Но на летние каникулы я обязательно еду к ней в гости. Мне нравится просыпаться у них дома не от шума телевизора, а от запаха бабушкиных блинов. Вкуснейших блинов на свете. Бабушка знает, что я их обожаю. Поэтому у нас с ней сложилась традиция: как только я приезжаю, утором на завтрак меня ждут блины.
Я бегу быстрее умываться и за стол. А там уже стоит мое любимое клубничное варенье, мед, молоко. А бабушка стоит у плиты. Она у меня еще не старая. На лице почти нет морщинок. Повернувшись ко мне, она улыбается: «Ну как, блины тебя снова разбудили?» Так я сказал ей, когда был маленький. И теперь она всегда встречает меня этой детской фразой. Я смеюсь и говорю, что тут не проснуться просто невозможно. Бабуля улыбается еще шире и снова принимается за блины.
Она невысокого роста, стройная. Одета по-домашнему. Но меня всегда поражает бабули и в домашней одежде выглядеть нарядной. На голову она обязательно надевает платок. Но я знаю, что под ним красиво заплетенная и уложенная коса. У моей бабушки длинные волосы. Ее косы любит дед, поэтому она не носит коротких стрижек. Как только не укладывает она свои косы! Залюбуешься!
Я ем блины и наблюдаю, как ловко бабуля управляется со сковородами (чтобы справиться быстрее с тестом, она берет сразу две сковороды). Пока на одной печется блин, бабушка, быстро подхватив другую, ловко переворачивает блин на другой сковороде, слегка тряхнув ею. Круглая лепешечка немного подлетает вверх и ровно ложится на дно сковороды.
А потом, когда бабушка управится со всем тестом, мы сидим с ней за столом, пьем чай, и я рассказываю, как закончил учебный год, какие у меня планы. Бабушка всегда внимательно слушает все, что я ей говорю. Мы с ней обсуждаем, где я поступил неправильно, а где был молодцом. Она многому учит меня. И я дорожу такими минутами тихого покоя рядом с любимой бабушкой.
(1)Для местных мальчишек море было не курортной экзотикой, а повседневным бытом, родным домом. (2)Поэтому меня, приезжего, но плавающего настоящим кролем, — первый разряд! — они приняли за своего. (3)А вот в приезжем тощеньком мальчике, с завистью взиравшем на их шумное отчаянное береговое братство, местные упорно видели чужака.
(4)Он носил выпуклые круглые очочки, за которые мальчишки метко прозвали бледнолицего мальчугана Бычок: есть в море такая забавная рыбка с огромной головой и вытаращенными в постоянном удивлении глазами. (5)Они презирали его и за суетливую манеру плавать, поэтому в своё братство не принимали.
(6)Но однажды произошло невероятное!
(7)Бычок, этот хилый очкарик, доплыл до Чёртова Пальца — каменной отвесной скалы у входа в бухту!
(8)Для него, конечно, это было поистине отчаянным поступком. (9)И молчаливое сопение мальчишек являлось тому свидетельством...
(10)Назад Бычок плыл слишком медленно, нелепо переваливаясь с боку на бок и высоко занося слабые, как тростинки, руки.
(11)Вдобавок он то и дело поправлял очки: видимо, вода заливала стёкла.
(12)Не мог предусмотреть и ещё одного обстоятельства.
(13)С моря шла мёртвая зыбь — широкая медленная волна. (14)Безобидная в открытом море, она свирепела в узких каменных лабиринтах бухты. (15)С каждой новой волной накат у берега становился сильнее и опасней. (16)Состязаться с ним мог бы только опытный и сильный пловец.
(17)Этого не мог, конечно, знать городской мальчик...
(18)Отбойная волна швыряла его назад, словно слепого котёнка.
(19)Кто-то из мальчишек неуверенно сказал у меня над ухом:
(20)— Ребята, а Бычок-то тонет...
(21)Их сбивало с толку то, что он не кричал или что-нибудь в этом же роде. (22)Бычок тонул молча и, если можно так сказать, с достоинством.
(23)Я натянул ласты, стараясь не упустить глазами то место, где последний раз мелькнула голова мальчика, и поднырнул под пенный гребень очередного вала.
(24)Мне повезло: на четвёртом или пятом заходе я задел мальчишку за руку.
(25)Он уже обессилел, обмяк и наглотался воды, но быстро пришёл в себя, хотя долго ещё морщился и откашливался.
(26)Потом, натягивая рубашку, он взглянул на меня и сказал:
(27)— А всё-таки я немножко совсем не доплыл... (28)Чуть-чуть!
(29)— Чуть-чуть... — вскипев, передразнил я его. (30)— Не утонул ты чуть-чуть, заморыш несчастный!
(31)Он не обиделся и только глубоко вздохнул.
(32)А потом спросил вдруг:
(33)— А завтра вы здесь будете?
(34)— А тебе зачем? — не слишком вежливо буркнул я.
(35)— Я опять поплыву! — горячо выпалил мальчишка. (36)— Понимаете? (37)Я же должен доплыть! (38)Обязательно должен! (39)Ну, а в случае чего... (40)Вы меня опять Ладно?
(42)Я просто-напросто опешил от такого нахальства. (43)Несколько мгновений я вглядывался в его серьёзное очкастое лицо, раздумывая, не дать ли ему хорошенько в воспитательных целях.
(44)Но было что-то такое в выражении его глаз, что совершенно неожиданно для себя самого я ляпнул:
(45)— Ладно... приходи, там посмотрим...
(46)И все мальчишки, столпившиеся вокруг нас, радостно загоготали:
(47)— И чего смотреть? (48)Поплывём вместе — и кранты!
(49)Бычок радостно подпрыгнул, и я вдруг понял: этот непременно доплывёт. (50)Не завтра, так послезавтра...
(По Л. Куклину)
Я бегу быстрее умываться и за стол. А там уже стоит мое любимое клубничное варенье, мед, молоко. А бабушка стоит у плиты. Она у меня еще не старая. На лице почти нет морщинок. Повернувшись ко мне, она улыбается: «Ну как, блины тебя снова разбудили?» Так я сказал ей, когда был маленький. И теперь она всегда встречает меня этой детской фразой. Я смеюсь и говорю, что тут не проснуться просто невозможно. Бабуля улыбается еще шире и снова принимается за блины.
Она невысокого роста, стройная. Одета по-домашнему. Но меня всегда поражает бабули и в домашней одежде выглядеть нарядной. На голову она обязательно надевает платок. Но я знаю, что под ним красиво заплетенная и уложенная коса. У моей бабушки длинные волосы. Ее косы любит дед, поэтому она не носит коротких стрижек. Как только не укладывает она свои косы! Залюбуешься!
Я ем блины и наблюдаю, как ловко бабуля управляется со сковородами (чтобы справиться быстрее с тестом, она берет сразу две сковороды). Пока на одной печется блин, бабушка, быстро подхватив другую, ловко переворачивает блин на другой сковороде, слегка тряхнув ею. Круглая лепешечка немного подлетает вверх и ровно ложится на дно сковороды.
А потом, когда бабушка управится со всем тестом, мы сидим с ней за столом, пьем чай, и я рассказываю, как закончил учебный год, какие у меня планы. Бабушка всегда внимательно слушает все, что я ей говорю. Мы с ней обсуждаем, где я поступил неправильно, а где был молодцом. Она многому учит меня. И я дорожу такими минутами тихого покоя рядом с любимой бабушкой.