Определить позицию автора,почему из далекого детства ему запомнились именно эти факты? город горит. даже не город, а весь берег на всем охватываемом глазом расстоянии. трудно даже сказать — ли это. это что-то большее. так, вероятно, горит тайга — неделями, месяцами на десятки, сотни километров. багровое клубящееся небо. черный, точно выпиленный лобзиком силуэт горящего города. черное и красное. другого нет. черный город и красное небо. и волга красная. "точно кровь", — мелькает в голове.пламени почти не видно. только в одном месте, ниже по течению, короткие прыгающие языки. и против нас измятые, точно бумажные цилиндры нефтебаков, опавшие, раздавленные газом. и из них пламя — могучие протуберанцы отрываются и теряются в тяжелых, медленно клубящихся фантастических облаках свинцово-красного дыма.в детстве я любил рассматривать старый журнал периода войны четырнадцатого года. у него не было ни начала, ни конца, зато были изумительные картинки — большие, на целую страницу: томми в окопах, атаки, морские сражения с пенящимися волнами и таранящими друг друга миноносцами, смешные, похожие на этажерки, парящие в воздухе "блерио", "фарманы" и "таубе". трудно было оторваться.но страшнее всего было громадное, на двух средних страницах, до дрожи мрачное изображение горящего от бомбардировок лувена. тут было и пламя, и клубы дыма, похожие на вату, и бегущие люди, и разрушенные дома, и прожекторы в зловещем небе. одним словом, это было до того страшно и пленительно, что перевернуть страницу не было никаких сил. я бесконечное количество раз перерисовывал эту картинку, раскрашивал цветными карандашами, красками, маленькими мелками и развешивал потом эти картинки по стенам.мне казалось, что ничего более страшного и величественного быть не может.сейчас мне вспоминается эта картинка. она не плохо была исполнена. я до сих пор помню в ней каждую деталь, каждый завиток клубящегося дыма, и мне вдруг становится совершенно ясно, как бессильно, искусство. никакими клубами дыма, никакими лижущими небо языками пламени и зловещими отсветами не передашь того ощущения, которое испытываю я сейчас, сидя на берегу перед горящим сталинградом.
