Почти всю долгую и на редкость холодную зиму я провалялся в постели. Замучила ангина. Врач, плотный, невысокий старик в темных роговых очках, долго выстукивал и выслушивал меня. Затем тяжко вздохнул, поправил седую прядь и, о чем-то посовещавшись в дверях с родителями, посоветовал на прощание: — Лучшее средство — жаркое южное солнышко. Да целебный морской воздух! И будет полный порядок! Не раздумывая, отец взял отпуск, и ранней весной наша семья приехала в Крым. Мы поселились в крохотной мазанке вблизи Бахчисарая. Окна на ночь распахивались в сад, а к утру пол был усыпан белыми лепестками черешен. Белоснежными казались и крыша, и крыльцо, и дорожки. После завтрака я шел в сад, ложился под шелковицу и запоем читал рассказы Сетон-Томпсона. Тайком я тоже мечтал приручить какого-нибудь зверька. Однажды отец вернулся из похода в горы и принес мне ежа. — Гляди-ка! — сказал он. — Какой забавный! Пыхтит, словно паровоз! Я очень обрадовался — прыгал вокруг ежа, трогал колючки пальцем, угощал зверька сыром. Вечером посадил ежа в ящик, налил ему в блюдечко молока и отнес в сени. А сам лег спать. Утром проснулся, заглянул в ящик, а зверек куда-то удрал. Я искал его везде: в курятнике, в малине, даже под дом лазил. Спрашивал у соседей, но ежа, как говорится, и след простыл. Тетя Маша, узнав про мое огорчение, предложила мне котенка, но я наотрез отказался. На другой
