...Осада длится, тяжкая осада, невиданная ни в одной войне. Медаль за оборону Ленинграда сегодня Родина вручает мне. Не ради славы, почестей, награды я здесь жила и всё могла снести: медаль "За оборону Ленинграда" со мной, как память моего пути. Ревнивая, безжалостная память! И если вдруг согнёт меня печаль, – я до тебя тогда коснусь руками, медаль моя, солдатская медаль. Я вспомню всё и выпрямлюсь, как надо, чтоб стать ещё упрямей и сильней. . . Взывай же чаще к памяти моей, медаль "За оборону Ленинграда". ...Война ещё идёт, ещё – осада. И, как оружье новое в войне, сегодня Родина вручила мне медаль "За оборону Ленинграда".
Что и говорить, плавал он здорово. На земле ему было как-то обыденно — ходи и ходи на ногах. Все по земле ходили одинаково. Иное дело море. В море у него не было соперников.
В старину люди убегали от врагов в горы или дремучие леса. Он привык скрываться в море. Может, поэтому он научился так хорошо плавать. Однажды мальчишку избил отец. Мальчишка убежал к морю и долго ходил, всхлипывая, по пустынному ночному пляжу. Затем разделся и нырнул в воду.
Вода успокоила его горевшую от ремня спину. Но горечь обиды не проходила. «Все! Уплыву в море, — думал он, — пусть утром они спохватятся, а меня нет и нет, я уже утонул и умер...» И он представил, каково им будет без сына. Получалось, не так и плохо. Маме некого будет кормить и поить, и незачем плакать от двоек в дневнике. Отец бы меньше работал и не нес ответственности за сына. Отец боялся отвечать. «Отвечай теперь за тебя!» — кричал он обычно перед поркой. Выходило, что без него они зажили бы припеваючи. На это мальчишка не мог согласиться.
— Я им нужен! — завопил он и рванулся к берегу. И тут случилось неожиданное. На берегу погас свет. Везде был мрак. Вода жутковато светилась. Мальчишка сломя голову поплыл к берегу.
Но почти сразу же он остановился. «А на берег ли я плыву?» — подумал он и вдруг понял, что потерял ориентировку. Он не знал, куда плыть.
«Только спокойнее...» — сказал себе мальчишка и лег на спину. Теперь главное было не паниковать и дождаться, пока на берегу не починят проводку. «Хоть бы собака какая залаяла», — тоскливо подумал мальчишка. Но вокруг было тихо.
На берегу в семье мальчика никто не спал. Мать и отец обежали все улочки поселка, будили в темноте людей и спрашивали:
— Где мальчик?
Постепенно весь поселок проснулся, зажег фонари и высыпал к морю. Отец мальчика метался по песку. Наконец нашли одежду мальчика. Люди загалдели и стали спускать баркас. Мальчишка, увидев огни на берегу, смотрел на них и не верил. «Это пароход плывет в Турцию...» — думал он. Тело его постепенно немело и наливалось холодом...
Мальчика высветили прожектором с баркаса и подняли на палубу. Матросы говорили потом:
— Мы думали, это дельфин, он на дельфина был похож. — И, встретив мальчишку на улице, хлопали его по плечу: — Ты, брат, плаваешь лучше, чем рыба!
Мальчишка смеялся, щурил глаза и гордо смотрел в море.
невиданная ни в одной войне.
Медаль за оборону Ленинграда
сегодня Родина вручает мне.
Не ради славы, почестей, награды
я здесь жила и всё могла снести:
медаль "За оборону Ленинграда"
со мной, как память моего пути.
Ревнивая, безжалостная память!
И если вдруг согнёт меня печаль, –
я до тебя тогда коснусь руками,
медаль моя, солдатская медаль.
Я вспомню всё и выпрямлюсь, как надо,
чтоб стать ещё упрямей и сильней. . .
Взывай же чаще к памяти моей,
медаль "За оборону Ленинграда".
...Война ещё идёт, ещё – осада.
И, как оружье новое в войне,
сегодня Родина вручила мне
медаль "За оборону Ленинграда".
В старину люди убегали от врагов в горы или дремучие леса. Он привык скрываться в море. Может, поэтому он научился так хорошо плавать. Однажды мальчишку избил отец. Мальчишка убежал к морю и долго ходил, всхлипывая, по пустынному ночному пляжу. Затем разделся и нырнул в воду.
Вода успокоила его горевшую от ремня спину. Но горечь обиды не проходила. «Все! Уплыву в море, — думал он, — пусть утром они спохватятся, а меня нет и нет, я уже утонул и умер...» И он представил, каково им будет без сына. Получалось, не так и плохо. Маме некого будет кормить и поить, и незачем плакать от двоек в дневнике. Отец бы меньше работал и не нес ответственности за сына. Отец боялся отвечать. «Отвечай теперь за тебя!» — кричал он обычно перед поркой. Выходило, что без него они зажили бы припеваючи. На это мальчишка не мог согласиться.
— Я им нужен! — завопил он и рванулся к берегу. И тут случилось неожиданное. На берегу погас свет. Везде был мрак. Вода жутковато светилась. Мальчишка сломя голову поплыл к берегу.
Но почти сразу же он остановился. «А на берег ли я плыву?» — подумал он и вдруг понял, что потерял ориентировку. Он не знал, куда плыть.
«Только спокойнее...» — сказал себе мальчишка и лег на спину. Теперь главное было не паниковать и дождаться, пока на берегу не починят проводку. «Хоть бы собака какая залаяла», — тоскливо подумал мальчишка. Но вокруг было тихо.
На берегу в семье мальчика никто не спал. Мать и отец обежали все улочки поселка, будили в темноте людей и спрашивали:
— Где мальчик?
Постепенно весь поселок проснулся, зажег фонари и высыпал к морю. Отец мальчика метался по песку. Наконец нашли одежду мальчика. Люди загалдели и стали спускать баркас. Мальчишка, увидев огни на берегу, смотрел на них и не верил. «Это пароход плывет в Турцию...» — думал он. Тело его постепенно немело и наливалось холодом...
Мальчика высветили прожектором с баркаса и подняли на палубу. Матросы говорили потом:
— Мы думали, это дельфин, он на дельфина был похож. — И, встретив мальчишку на улице, хлопали его по плечу: — Ты, брат, плаваешь лучше, чем рыба!
Мальчишка смеялся, щурил глаза и гордо смотрел в море.