Уже несколько веков Крым для русского человека - здравница души и тела. Целебный морской воздух, зелень субтропиков, обкатанный прибоем камень, влажное небо и сияющее светило — вот бальзам вдохновения для израненной души художника.
Ежедневный моцион от дачи в Гурзуфе до набережной дарил К. Коровину не только успокоение, но и множество этюдов из жизни отдыхающих у берега Черного моря. Прибрежные аллеи, пирсы, кафе и пляжи, напоенные солнцем и воздухом, ложились экспрессивными мазками на холст и картон, создавая легкую прелесть курортного лета.
Вот и сегодня Коровин заглянул в прибрежное кафе, что расположено у самой воды. Приближающийся парусник собрал встречающих и отъезжающих на пирсе. Там мелькают белые панамы и шляпы, прикорнули на узлах уставшие дети. Спутники женщины, сидящей за столиком, уставленным цветными бутылками с прохладительными напитками, тоже присоединились к встрече. Два небрежно отодвинутых стула ожидают их возвращения. Незнакомка в белом платье и шляпе с нежно-розовыми цветами приветливо повернулась в сторону художника. Возможно, они не раз встречались на набережной, и сейчас звучат теплые приветствия.
Открытая терраса кафе полна света. Солнечные блики расцвечивают половицы, буфетную стойку, глянец стола и бутылочное стекло. Под легким ветром рябит морская гладь и надуваются паруса. А у горизонта, где синь сливается с закипающим небом, теснятся влажные тучи. На их фоне зелень садов, белокаменные уступы улиц и цветные крыши кажутся еще уютнее.
По Европе гремит Первая мировая война, ее отзвуки тревожат небо, торопят людей. А здесь, на пристани в Гурзуфе, К. Коровин пишет мирные пейзажи, чтобы отвезти в северные столицы тепло и свежесть Крыма. Яркими красками выплескивает он на полотно боль, переживания, надежды и размышления. Но это придает неповторимый колорит и воздушность его живописи, ставя «Пристань в Гурзуфе» в ряд шедевров русского искусства.
«Станционный смотритель» — это первое произведение в русской литературе, в котором создан образ «маленького человека». В дальнейшем эта тема была представлена в творчестве Гоголя, Чехова, Толстого.
В повести Пушкина этот образ воплощен в главном герое, станционном смотрителе Самсоне Вырине. Повествование автор начинает с описания жалкого существования всех станционных смотрителей. Все проезжающие бранят их, пишут на них жалобы и даже, бывает, бьют, считают их «извергами человеческого рода» только за то, что не всегда есть на станции смена лошадей. Досаду и злость, накопленную в поездках, путешественники вымещают на ни в чем не повинном смотрителе. «Погода несносная, дорога скверная, ямщик упрямый, лошади не везут, а виноват смотритель», — так описывает Пушкин отношение к людям этой профессии. Сами же смотрители люди смирные, всегда готовы услужить, а ведь им и в дождь, и в бурю, и в мороз приходится бегать по дворам, встречая и провожая постояльцев. Далее автор переходит к истории жизни Самсона Вырина. Все вышеперечисленные беды станционных смотрителей в полной мере относятся и к нему. Это был бедный человек, привыкший не ждать от жизни ничего хорошего. Одна радость была у него — красавица дочка Дуня. Но когда она сбежала из дома с гусаром Минским, Самсон от тоски и чувства вины, что не уберег дочь, заболел. Потом он нашел Дуню в Петребурге, она жила с гусаром в красивом доме, была хорошо одета. Вырин звал ее домой, просил Минского отпустить дочь, но гусар прогнал его. С горя Самой запил, превратился за короткое время из крепкого мужчины в старика. Он вспоминал о том, что сам разрешил Дуне поехать с гусаром в церковь, откуда та уже не вернулась, и винил себя в происшедшем. Представляя ее судьбу, он думал, что Минский позабавится с Дуней и вышвырнет ее на улицу. Самсон не может даже представить, что гусар мог полюбить дочь простого станционного смотрителя, а тем более — жениться на ней. Так, изводя себя, тоскуя и жалея дочь, Самсон спился и умер.
Пушкин, описывая трагедию жизни «маленького человека», сочувствует ему и дает понять, что ограниченность Самсона Вырина определена прежде всего условиями его жизни. Человек, привыкший к брани и притеснениям, считающий себя низшим существом, может мыслить только лишь как «мученик четырнадцатого класса». По логике Вырина, дочь его не может быть счастлива с богатым гусаром, тот лишь посмеется над ней. Чин Вырина стал его жизнью, он ограничен в своих размышлениях сословными рамками. Несмотря на это автор не презирает героя, а старается понять и объяснить его поведение.
Уже несколько веков Крым для русского человека - здравница души и тела. Целебный морской воздух, зелень субтропиков, обкатанный прибоем камень, влажное небо и сияющее светило — вот бальзам вдохновения для израненной души художника.
Ежедневный моцион от дачи в Гурзуфе до набережной дарил К. Коровину не только успокоение, но и множество этюдов из жизни отдыхающих у берега Черного моря. Прибрежные аллеи, пирсы, кафе и пляжи, напоенные солнцем и воздухом, ложились экспрессивными мазками на холст и картон, создавая легкую прелесть курортного лета.
Вот и сегодня Коровин заглянул в прибрежное кафе, что расположено у самой воды. Приближающийся парусник собрал встречающих и отъезжающих на пирсе. Там мелькают белые панамы и шляпы, прикорнули на узлах уставшие дети. Спутники женщины, сидящей за столиком, уставленным цветными бутылками с прохладительными напитками, тоже присоединились к встрече. Два небрежно отодвинутых стула ожидают их возвращения. Незнакомка в белом платье и шляпе с нежно-розовыми цветами приветливо повернулась в сторону художника. Возможно, они не раз встречались на набережной, и сейчас звучат теплые приветствия.
Открытая терраса кафе полна света. Солнечные блики расцвечивают половицы, буфетную стойку, глянец стола и бутылочное стекло. Под легким ветром рябит морская гладь и надуваются паруса. А у горизонта, где синь сливается с закипающим небом, теснятся влажные тучи. На их фоне зелень садов, белокаменные уступы улиц и цветные крыши кажутся еще уютнее.
По Европе гремит Первая мировая война, ее отзвуки тревожат небо, торопят людей. А здесь, на пристани в Гурзуфе, К. Коровин пишет мирные пейзажи, чтобы отвезти в северные столицы тепло и свежесть Крыма. Яркими красками выплескивает он на полотно боль, переживания, надежды и размышления. Но это придает неповторимый колорит и воздушность его живописи, ставя «Пристань в Гурзуфе» в ряд шедевров русского искусства.
В повести Пушкина этот образ воплощен в главном герое, станционном смотрителе Самсоне Вырине. Повествование автор начинает с описания жалкого существования всех станционных смотрителей. Все проезжающие бранят их, пишут на них жалобы и даже, бывает, бьют, считают их «извергами человеческого рода» только за то, что не всегда есть на станции смена лошадей. Досаду и злость, накопленную в поездках, путешественники вымещают на ни в чем не повинном смотрителе. «Погода несносная, дорога скверная, ямщик упрямый, лошади не везут, а виноват смотритель», — так описывает Пушкин отношение к людям этой профессии. Сами же смотрители люди смирные, всегда готовы услужить, а ведь им и в дождь, и в бурю, и в мороз приходится бегать по дворам, встречая и провожая постояльцев. Далее автор переходит к истории жизни Самсона Вырина. Все вышеперечисленные беды станционных смотрителей в полной мере относятся и к нему. Это был бедный человек, привыкший не ждать от жизни ничего хорошего. Одна радость была у него — красавица дочка Дуня. Но когда она сбежала из дома с гусаром Минским, Самсон от тоски и чувства вины, что не уберег дочь, заболел. Потом он нашел Дуню в Петребурге, она жила с гусаром в красивом доме, была хорошо одета. Вырин звал ее домой, просил Минского отпустить дочь, но гусар прогнал его. С горя Самой запил, превратился за короткое время из крепкого мужчины в старика. Он вспоминал о том, что сам разрешил Дуне поехать с гусаром в церковь, откуда та уже не вернулась, и винил себя в происшедшем. Представляя ее судьбу, он думал, что Минский позабавится с Дуней и вышвырнет ее на улицу. Самсон не может даже представить, что гусар мог полюбить дочь простого станционного смотрителя, а тем более — жениться на ней. Так, изводя себя, тоскуя и жалея дочь, Самсон спился и умер.
Пушкин, описывая трагедию жизни «маленького человека», сочувствует ему и дает понять, что ограниченность Самсона Вырина определена прежде всего условиями его жизни. Человек, привыкший к брани и притеснениям, считающий себя низшим существом, может мыслить только лишь как «мученик четырнадцатого класса». По логике Вырина, дочь его не может быть счастлива с богатым гусаром, тот лишь посмеется над ней. Чин Вырина стал его жизнью, он ограничен в своих размышлениях сословными рамками. Несмотря на это автор не презирает героя, а старается понять и объяснить его поведение.