-дочь ты уже такая большая, ты уже готовить маме,-грустно вздыхает,- еще пара дней, мгновений, взмахов твоей школьной шелестящей юбки, мелькающей за углом нашего дома по утрам, и ты вспорхнешь, улетишь из нашего дома. я помню, ты ыбла такой крохой, помещалась в том кремле от подлокотника до подлокотника, а сейчас уже сама приготовила салат. порой мнекажется, что ты слишком быстро растешь, но я понимаю, что это неизбежно. знаешь, порой мне хочется запереть тебя в банку из-под абрикосового джема, чтобы ты не выросла больше,чем еще на пару милиметров. но, увы, твое взросление неизбежно , как тот факт, что ты уже красишь губы своей собственной этого ужасного тускло-красного цвета.
-
- не перебивай отца! если ты уже гуляешь с мальчиками, это не значит, что ты имеешь право не слушать взрослых, юная леди! а помнишь как ты любила эскимо? мама всегда ругала тебя, а я покупал тебеэту дрянь на палочке, помнишь? самое ужасное, что когда ты станешь взрослой, я не смогу тебе в той мере, в какой хотел бы. ты не перепутай там себе карты, выйдя замуж за пьяного ублюдка, хорошо? не забывай нам звонить с мамой по субботам? мы будем скучать.
- папа, я просто нарезала вареную морковь и яйцо.
-о! но все равно знай, что родителям надо звонить по субботам. какой сегодня день недели, кстати?
Передо мной сидела красивая девушка. Одета она была в (какое?) серое пальто. Из-под (какой?)соломенной шляпы выбивались (какие?)длинные пряди волос. Своими (какими?)зелёными глазами она внимательно следила за каждым моим жестом.
Поезд тронулся. Я закрыл глаза. А когда открыл их, увидел напротив господина (какого?) двадцати пяти лет. В отличие от девушки, одет он был в костюм (какой?)19 века, в руках держал тростью (какую?)из дерева. А усы (какие?) с завитушками позволяли предположить, что этот господин – настоящий сыщик.
-милая,передай мне еще салат? вкусно.
- , дорогой, но салат готовила не я , аня.
-дочь ты уже такая большая, ты уже готовить маме,-грустно вздыхает,- еще пара дней, мгновений, взмахов твоей школьной шелестящей юбки, мелькающей за углом нашего дома по утрам, и ты вспорхнешь, улетишь из нашего дома. я помню, ты ыбла такой крохой, помещалась в том кремле от подлокотника до подлокотника, а сейчас уже сама приготовила салат. порой мнекажется, что ты слишком быстро растешь, но я понимаю, что это неизбежно. знаешь, порой мне хочется запереть тебя в банку из-под абрикосового джема, чтобы ты не выросла больше,чем еще на пару милиметров. но, увы, твое взросление неизбежно , как тот факт, что ты уже красишь губы своей собственной этого ужасного тускло-красного цвета.
-
- не перебивай отца! если ты уже гуляешь с мальчиками, это не значит, что ты имеешь право не слушать взрослых, юная леди! а помнишь как ты любила эскимо? мама всегда ругала тебя, а я покупал тебеэту дрянь на палочке, помнишь? самое ужасное, что когда ты станешь взрослой, я не смогу тебе в той мере, в какой хотел бы. ты не перепутай там себе карты, выйдя замуж за пьяного ублюдка, хорошо? не забывай нам звонить с мамой по субботам? мы будем скучать.
- папа, я просто нарезала вареную морковь и яйцо.
-о! но все равно знай, что родителям надо звонить по субботам. какой сегодня день недели, кстати?
Передо мной сидела красивая девушка. Одета она была в (какое?) серое пальто. Из-под (какой?)соломенной шляпы выбивались (какие?)длинные пряди волос. Своими (какими?)зелёными глазами она внимательно следила за каждым моим жестом.
Поезд тронулся. Я закрыл глаза. А когда открыл их, увидел напротив господина (какого?) двадцати пяти лет. В отличие от девушки, одет он был в костюм (какой?)19 века, в руках держал тростью (какую?)из дерева. А усы (какие?) с завитушками позволяли предположить, что этот господин – настоящий сыщик.