Старый скрипач любил играть у подножия памятника Пушкина, что стоит в начале Тверского бульвара. Поднявшись по ступенькам к самому пьедесталу, музыкант трогал смычком струны на скрипке. У памятника сейчас же собарались дети, прохожие, и все они умолкали в ожидании музыки, потом что она утешает людей, обещает им счастье и славную жизнь. Футляр скрипки музыкант клал на землю, он был закрыт и в нём лежал кусок чёрного хлеба и яблоко, чтобы можно было поесть когда захочется.
Обыкновенно, старик выходил играть под вечер, для его музыки нужно было чтобы в мире стало тише. Старик страдал от мысли что он не приносит людям никакого добра, и поэтому, добровольно ходил играть на бульвар. Звуки скрипки раздавались в воздухе и доходили до глубины человеческих сердец, трогая их нежной и мужественной силой. Некоторые слушатели вынимали деньги чтобы отдать их старику, но не знали куда их положить, футляр скрипки был закрыт, а сам музыкант находился высоко на подножье памятника, почти рядом с Пушкиным.
С деревьев осыпались листья. Именно тогда над станцией полетели дикие гуси. Им предстояло совершить далёкий, трудный путь. Утром и днём в холодноватой синеве неба, видны были были тёмные точки улетающих на юг гусиных стай, и слышалось звонкое гоготанье. Иногда порыв встречного ветра сбивал летящих сзади молодых гусей. Они ломали линию строя, и старый вожак замедлив размерный полёт звал их резким криком. Они возвращались на свои места, и стая летела дальше. Иногда на озере или где-нибудь на мелководье оставалась обессилевшая старая гусыня. Ей трудно было поспеть за стаей. Отдохнув немного она пыталась догнать стаю тяжело взмахивая крыльями.
Старый скрипач любил играть у подножия памятника Пушкина, что стоит в начале Тверского бульвара. Поднявшись по ступенькам к самому пьедесталу, музыкант трогал смычком струны на скрипке. У памятника сейчас же собарались дети, прохожие, и все они умолкали в ожидании музыки, потом что она утешает людей, обещает им счастье и славную жизнь. Футляр скрипки музыкант клал на землю, он был закрыт и в нём лежал кусок чёрного хлеба и яблоко, чтобы можно было поесть когда захочется.
Обыкновенно, старик выходил играть под вечер, для его музыки нужно было чтобы в мире стало тише. Старик страдал от мысли что он не приносит людям никакого добра, и поэтому, добровольно ходил играть на бульвар. Звуки скрипки раздавались в воздухе и доходили до глубины человеческих сердец, трогая их нежной и мужественной силой. Некоторые слушатели вынимали деньги чтобы отдать их старику, но не знали куда их положить, футляр скрипки был закрыт, а сам музыкант находился высоко на подножье памятника, почти рядом с Пушкиным.
Объяснение:
С деревьев осыпались листья. Именно тогда над станцией полетели дикие гуси. Им предстояло совершить далёкий, трудный путь. Утром и днём в холодноватой синеве неба, видны были были тёмные точки улетающих на юг гусиных стай, и слышалось звонкое гоготанье. Иногда порыв встречного ветра сбивал летящих сзади молодых гусей. Они ломали линию строя, и старый вожак замедлив размерный полёт звал их резким криком. Они возвращались на свои места, и стая летела дальше. Иногда на озере или где-нибудь на мелководье оставалась обессилевшая старая гусыня. Ей трудно было поспеть за стаей. Отдохнув немного она пыталась догнать стаю тяжело взмахивая крыльями.