Я пошел в пятый класс в сорок восьмом году. Голод в тот год ещё не отпустил, а нас у матери было трое, я самый старший. Радость от нее невольно перепадала и мне. Ты это… давай учи его. С французским у меня не ладилось из-за произношения.
Учился я хорошо, в школу ходил с удовольствием и в деревне признавался за грамотея: писал за старух и читал письма, перебрал все книжки, которые оказались в нашей неказистой библиотеке, и по вечерам рассказывал из них ребятам всякие истории, больше того добавляя от себя. Но я заставил себя смириться и с этим.
Я пошел в пятый класс в сорок восьмом году. Голод в тот год ещё не отпустил, а нас у матери было трое, я самый старший. Радость от нее невольно перепадала и мне. Ты это… давай учи его. С французским у меня не ладилось из-за произношения.
Учился я хорошо, в школу ходил с удовольствием и в деревне признавался за грамотея: писал за старух и читал письма, перебрал все книжки, которые оказались в нашей неказистой библиотеке, и по вечерам рассказывал из них ребятам всякие истории, больше того добавляя от себя. Но я заставил себя смириться и с этим.