На главном плане картины открывается золотое поле со спелой рожью. Тучные колосья уже готовые к сбору урожая, колышутся под легким дуновением ветерка. А в некоторых местах, особенно по обочине, много золотых колосьев под своей тяжестью наклонилось к земле. Легкое колыхание колосьев, как бы передает аромат созревшего урожая. Там в глубине поля виднеются голубыми точками васильки, которые необыкновенно украшают собою весь пейзаж. На переднем плане картины берет свое начало извилистая полевая дорога. По ней не очень часто ездят, большая ее часть заросла полевой травой, ее украшают белые ромашки. Она, извиваясь, уходит вдаль вглубь поля.
На богатом ржаном поле, вдоль извилистой дороги стоят могучие сосны-сторожа. Мохнатая ветвь старой сосны справа очень низко нависает над рожью. С одной стороны она совершенно без веток, видимо многие годы испытывала на себе влияние холодного северного ветра. А деревья слева передают в полноте разнообразие своих одежд: от самой пышной формы, полностью одетой ветками до совершенно голой сосны, от которой остался только ствол. В небе, над соснами-богатырями танцуют свой прекрасный танец, полевые птицы, наслаждаясь чудесным теплым днем. Над ними скользят по небу легкие воздушные облака. И там, в глубине картины, на ее самом дальнем плане виднеются тучки, возможно, собирается гроза и скоро прольется теплый летний дождик.
Картина наполнена высоким чувством любви к родному краю и его природе. Она передает зрителю это чувство и дарит наслаждение прекрасным творением великого мастера кисти.
«Рожь» - одно из самых выдающихся произведений в творчестве И. И. Шишкина. Картина была написана в 1878 году и принесла художнику заслуженную славу.
На полотне мы видим бескрайние просторы ржаного поля. Золотое море хлебов, колышущееся от ветра, раскинулось до самого горизонта. Тяжелые колосья уже почти поспели и клонятся к земле. Проселочная дорога, уходящая через поле вдаль, пустынна.
Торжественным покоем как будто пронизана эта картина. Даже ласточки, стремительно и бесшумно пролетающие совсем невысоко в светло-синем небе, не нарушают гармонии этой невероятной тишины.
Очень подробно, с большим мастерством и любовью Шишкин пишет передний план: и тяжелые спелые колосья, и венчики ромашек и васильков, и пахнущую пылью дорогу. Все это придает полотну задушевность и жизненную убедительность.
Как будто сторожа, охраняющие несметное богатство спеющих хлебов, над золотом поля возвышаются могучие сосны. Деревья-исполины стоят вдоль дороги до самого горизонта, отчего равнинный пейзаж кажется еще более бесконечным.
Нас не покидает смутное состояние тревоги. Может быть, из-за появившихся возле горизонта первых кучевых облаков, предвещающих близкую грозу? Из-за неба, утратившего свою звонкую синеву? Или из-за черного скелета дерева, обгоревшего во время грозы, нелепо и тоскливо торчащего среди благоухающего золотого великолепия? Минорная нота, явственно звучащая в полотне, как будто напоминает нам о бедах и превратностях жизни, которая ошибочно кажется порой такой идиллической.
На богатом ржаном поле, вдоль извилистой дороги стоят могучие сосны-сторожа. Мохнатая ветвь старой сосны справа очень низко нависает над рожью. С одной стороны она совершенно без веток, видимо многие годы испытывала на себе влияние холодного северного ветра. А деревья слева передают в полноте разнообразие своих одежд: от самой пышной формы, полностью одетой ветками до совершенно голой сосны, от которой остался только ствол. В небе, над соснами-богатырями танцуют свой прекрасный танец, полевые птицы, наслаждаясь чудесным теплым днем. Над ними скользят по небу легкие воздушные облака. И там, в глубине картины, на ее самом дальнем плане виднеются тучки, возможно, собирается гроза и скоро прольется теплый летний дождик.
Картина наполнена высоким чувством любви к родному краю и его природе. Она передает зрителю это чувство и дарит наслаждение прекрасным творением великого мастера кисти.
На полотне мы видим бескрайние просторы ржаного поля. Золотое море хлебов, колышущееся от ветра, раскинулось до самого горизонта. Тяжелые колосья уже почти поспели и клонятся к земле. Проселочная дорога, уходящая через поле вдаль, пустынна.
Торжественным покоем как будто пронизана эта картина. Даже ласточки, стремительно и бесшумно пролетающие совсем невысоко в светло-синем небе, не нарушают гармонии этой невероятной тишины.
Очень подробно, с большим мастерством и любовью Шишкин пишет передний план: и тяжелые спелые колосья, и венчики ромашек и васильков, и пахнущую пылью дорогу. Все это придает полотну задушевность и жизненную убедительность.
Как будто сторожа, охраняющие несметное богатство спеющих хлебов, над золотом поля возвышаются могучие сосны. Деревья-исполины стоят вдоль дороги до самого горизонта, отчего равнинный пейзаж кажется еще более бесконечным.
Нас не покидает смутное состояние тревоги. Может быть, из-за появившихся возле горизонта первых кучевых облаков, предвещающих близкую грозу? Из-за неба, утратившего свою звонкую синеву? Или из-за черного скелета дерева, обгоревшего во время грозы, нелепо и тоскливо торчащего среди благоухающего золотого великолепия? Минорная нота, явственно звучащая в полотне, как будто напоминает нам о бедах и превратностях жизни, которая ошибочно кажется порой такой идиллической.