1) списать, вставив пропущенные буквы и знаки препинания; 2) постановку знаков препинания объяснить графически;
3) выполнить полный синтаксический разбор предложения
(1вариант - №4, 2 вариант - №5).
ТЕКСТ
(1)Однажды осенью я ехал на ло..ке по Прорве. (2)Был полдень. (3)Ни..кое со..нцев..село на юге. (4)Его свет косо падал на тёмную воду и отр..жался от неё. (5)Пол..сысолн..чныхотбл..сков от волн подн..тых вёслами мерно б..жали по б..р..гамподн..маясь от воды и потухая в в..ршинах д..ревьев. (6)Пол..сы света прон..кали в гущу трав и кустарников и на одно мгновение б..р..гавспых..вали сотнями красок будто солн..чный луч уд..рял в ро(с, сс)ыпиразн..цветной руды.
Я напишу Ивану Ивановичу- и завтра же все отменится.
У Ивана Ивановича большие выразительные глаза табачного цвета и рот несколько похож на букву ижицу.
Ни она никого не тронет,ни её никто не тронет.
Мы с сестрой плакали,мать также плакала.
Река давно замерзла,а снега все не было, и люди замучились без дороги.
Степан Степанович не то не доволен чем-то,не то он чем-то обижен.
В сенях пахло свежими яблоками и висели волчьи и лисьи шкуры.
Крылья у гуся были растопырены и клюв был раскрыт.
Не воде,гладкой,как зеркало,изредка ходили круги,да вздрагивали речные лилии,потревоженные весёлой рыбой.
Радушие семьи Житковых изумляло меня. Оно выражалось не в каких-нибудь слащавых приветствиях, а в щедром и неистощимом хлебосольстве. Приходили какие-то молчаливые, пропахшие махоркой, явно голодные люди, и их без всяких расс усаживали вместе с семьёю за длинный, покрытый клеёнкой стол и кормили тем же, что ела семья. А пища у неё была без гурманских причуд: каша, жареная скумбрия, варёная говядина. Обычно обедали молча и даже как будто насупленно, но за чаепитием становились общительнее, и тогда возникали бурные споры о Льве Толстом, о народничестве.
Кроме литературы, в семье Житковых любили математику, астрономию, физику. Смутно вспоминаю какие-то электроприборы в кабинете у Степана Васильевича. Помню составленные им учебники по математике; они кипой лежали у него в кабинете.
Очень удивляли меня отношения, существовавшие между Степаном Васильевичем и его сыном Борисом: то были отношения двух взрослых, равноправных людей. Борису была предоставлена полная воля, он делал что вздумается — так велико было убеждение родителей, что он не употребит их доверия во зло. И действительно, он сам говорил мне, что не солгал им ни разу ни в чём.
Раньше я никогда не видывал подобной семьи и лишь потом, через несколько лет, убедился, что, в сущности, то была очень типичная для того времени русская интеллигентская трудовая семья, щепетильно честная, чуждая какой бы то ни было фальши, строгая ко всякой неправде. Живо помню, с каким восхищением я, тринадцатилетний мальчишка, впитывал в себя её атмосферу.
Объяснение: