1. расскажите о звуках речи по следующему плану:
а) на какие две основные группы делятся все звуки;
б) сколько гласных звуков, их характеристика;
в) на какие группы, по какому признаку делятся соглас-
ные звуки;
г) какие звуки не имеют парных по глухости-звонкости,
твердости-мягкости.​

На улице женщина продавала воздушные шарики. Аленка собиралась взять желтый, а взяла красный шарик.

Вдруг она протягивает его мне! Я взял и услышал, что шарик тоненько потянул за ниточку, как будто просится улететь. Я отпустил его, а он рванулся и взлетел. Аленка за голову схватилась. А шарик летел плавно и спокойно.

Он пролетел последний этаж большого дома и залетел за небольшое облачко. Оно пушистое и маленькое, как крольчонок, Кто-то махал ему вслед. Мы все еще смотрели и в глазах у меня замелькали хвостатые точки. Шарика уже не было. Он исчез. И все разошлись.

(1)

Транскрипция слова: [фсл’эт]

в — [ф] — согласный, глухой парный, твёрдый (парный)

с — [с] — согласный, глухой парный, твёрдый (парный)

л — [л’] — согласный, звонкий непарный, сонорный (всегда звонкий), мягкий (парный)

е — [э] — гласный, ударный

д — [т] — согласный, глухой парный, твёрдый (парный)

(2)

Протягивает

корень прот.

приставка ет

суффиксы яг, ива

основа протягива

(3)

большого

прилагательное, начальная форма большой. единственное число, качественное прилагательное, мужской род, родительный падеж

(4)

Предложение повествовательное, невосклицательное, простое, распространённое. Грамматическая основа: женщина (подлежащее) продавала (сказуемое). Второстепенные члены предложения: (продавала) на улице – обстоятельство; (продавала) шарики – дополнение; (шарики) воздушные – определение.

Я помню отлично мои первые детские полеты во сне. Тогда мне ничего не стоило одним каким-то внутренним, непередаваемым усилием потерять весь свой вес, отделиться от земли, плавно подняться к высокому потолку и лечь там в воздухе ничком, грудью и лицом вниз. Помню, люди, стоявшие на земле, все старались достать меня оттуда и гонялись за мной с длинными щетками. Но мне было чрезвычайно легко уходить от преследования. Я делал руками и ногами такие же волнообразные, скользящие, едва заметные движения, какие делает хвостом и плавниками плавающая рыба, и кругообразными зигзагами изящно и ловко парил в воздухе. И внутри меня все время дрожал ликующий восторженный смех. Потом я переменил летания. Я брал в руки рукоятки обыкновенной детской скакалки, только вместо шнура в моем аппарате была широкая, красная шелковая лента. Я быстро начинал вращать эту ленту вокруг себя и тотчас же взмывал вверх, гораздо выше крыш и деревьев. Летал я стоя, и от скорости вращения ленты зависели скорость подъема и опускания. Отставив немного в сторону правую или левую руку, я свободно описывал круг и вправо и влево. Сильная радость цвела в душе. Не такая могучая, как прежде, но живая и сладкая.

Потом с каждым годом летать становилось все труднее, и летал я все ниже и ниже. Еще несколько лет тому назад не летал, а прыгал. Разбегусь, оттолкнусь от земли и лечу сажен двадцать, лечу невысоко, волнообразно, то поднимаясь, то опускаясь по своему желанию. И ощущение этого длительного прыжка было так очаровательно, что хотелось верить, что я всегда, когда только захочу, могу повторить опыт. И, цепляясь за эту мысль, я во сне убеждал себя: "Ведь я не сплю! Если бы я спал, я не думал бы о том, что не сплю. Значит, я бодрствую. И значит, – какое счастье! – я всегда сумею прыгать так же далеко, воздушно и приятно!"