Социальная стратификация и социальная мобильность выступают перманентными характеристиками любой организованной социальной группы. По степени мобильности бывают мобильные периоды истории (революции, которые приводят к слому социальной структуры) и немобильные (эпохи реакции, характеризующиеся устойчивой социальной структурой), а также различные типы общества.
Под “социальной мобильностью” Сорокин понимает любой переход определенного индивида или социального объекта (ценности), т.е. всего того, что создано или модифицировано человеческой деятельностью, с одной социальной позиции на другую, это своеобразный “лифт” для перемещения как внутри одной социальной группы, так и между группами.
В соответствии с его концепцией мобильность различается по направленности (горизонтальная и вертикальная, последняя рассматривается им в двух плоскостях - как восходящая и нисходящая), по форме (коллективная и индивидуальная), по интенсивности и направленности.
Горизонтальная мобильность предполагает переход из одной социальной группы в другую, но на том же уровне социальной стратификации. Это значит что уровень социальной группы, в которой индивид (группа) находился до перемещения и уровень социальной группы, в которую индивид совершил перемещение - остаются на одинаковых социально - значимых позициях. Индивид или группа при горизонтальной мобильности могут сохранить неизменными свои социальную роль, социальный статус. Примеры: переезд с одного города в другой; переход с одного места работы на другое с сохранением прежних должностных обязанностей; переход ученика 8 класса с одной СОШ в другую; и др.
Вертикальная мобильность означает перемещения индивида (группы) из одного пласта в другой (если вверх, то это будет восходящая мобильность, если вниз - то нисходящая). Вертикальная мобильность рассматривается социологом в трёх аспектах, соответствующих трём формам социальной стратификации, - политическом, экономическом, профессиональном. Он определяет основные механизмы мобильности, с которых преодолеваются «сита», как бы индивидов. Это семья, школа, церковь, армия, всевозможные профессиональные, экономические и политические организации. При рассмотрении названных структур в русле вертикальной мобильности Сорокин анализирует их в качестве «каналов социальной циркуляции».
Недавно я узнала, что современные государства по большей части не являются монархиями, а являются республиками.
Оказалось, что в мире всего лишь 25 федераций, 14 из которых – этнофедерации, среди них Индия, Канада, Бельгия, Швейцария и так далее. Кстати, многие уверены в том, что Швейцария является конфедерацией разных по языку, культуре кантонов, но это было давно, теперь Швейцария является такой же федерацией, как и остальные 24.
Унитарных государств в мире гораздо больше. Хотя переход от унитарной формы к федерации бы избежать огромного множества этнических и территориальных конфликтов, сепаратистские настроения могли бы убавиться, потому что территории в федерациях получили бы достаточно суверенитета.
Однако, федерация еще не окончательный и бесповоротный признак независимости и свободы. Для этого также необходим демократический режим. Иначе субъектам будет разрешено только то, что не запрещено федеральной конституцией. А в таком случае может назреть социальный конфликт.
Вместе с тем, демократический режим как в федерации, так и в унитарном государстве должен основываться на принципе разделения властей – власть делегировалась бы не только между судебной, исполнительной и законодательной властями, а также между субъектом и федеральным центром. Например, субъекты РФ, как и местное самоуправление, имеют недостаточно свободы, так или иначе они зависят от решений федерального центра, политической партии, которая имеет власть.
Решить это не может ни гражданин, ни средства массовой информации.
Объяснение:
Социальная стратификация и социальная мобильность выступают перманентными характеристиками любой организованной социальной группы. По степени мобильности бывают мобильные периоды истории (революции, которые приводят к слому социальной структуры) и немобильные (эпохи реакции, характеризующиеся устойчивой социальной структурой), а также различные типы общества.
Под “социальной мобильностью” Сорокин понимает любой переход определенного индивида или социального объекта (ценности), т.е. всего того, что создано или модифицировано человеческой деятельностью, с одной социальной позиции на другую, это своеобразный “лифт” для перемещения как внутри одной социальной группы, так и между группами.
В соответствии с его концепцией мобильность различается по направленности (горизонтальная и вертикальная, последняя рассматривается им в двух плоскостях - как восходящая и нисходящая), по форме (коллективная и индивидуальная), по интенсивности и направленности.
Горизонтальная мобильность предполагает переход из одной социальной группы в другую, но на том же уровне социальной стратификации. Это значит что уровень социальной группы, в которой индивид (группа) находился до перемещения и уровень социальной группы, в которую индивид совершил перемещение - остаются на одинаковых социально - значимых позициях. Индивид или группа при горизонтальной мобильности могут сохранить неизменными свои социальную роль, социальный статус. Примеры: переезд с одного города в другой; переход с одного места работы на другое с сохранением прежних должностных обязанностей; переход ученика 8 класса с одной СОШ в другую; и др.
Вертикальная мобильность означает перемещения индивида (группы) из одного пласта в другой (если вверх, то это будет восходящая мобильность, если вниз - то нисходящая). Вертикальная мобильность рассматривается социологом в трёх аспектах, соответствующих трём формам социальной стратификации, - политическом, экономическом, профессиональном. Он определяет основные механизмы мобильности, с которых преодолеваются «сита», как бы индивидов. Это семья, школа, церковь, армия, всевозможные профессиональные, экономические и политические организации. При рассмотрении названных структур в русле вертикальной мобильности Сорокин анализирует их в качестве «каналов социальной циркуляции».
"Что я узнал о современных государствах".
Недавно я узнала, что современные государства по большей части не являются монархиями, а являются республиками.
Оказалось, что в мире всего лишь 25 федераций, 14 из которых – этнофедерации, среди них Индия, Канада, Бельгия, Швейцария и так далее. Кстати, многие уверены в том, что Швейцария является конфедерацией разных по языку, культуре кантонов, но это было давно, теперь Швейцария является такой же федерацией, как и остальные 24.
Унитарных государств в мире гораздо больше. Хотя переход от унитарной формы к федерации бы избежать огромного множества этнических и территориальных конфликтов, сепаратистские настроения могли бы убавиться, потому что территории в федерациях получили бы достаточно суверенитета.
Однако, федерация еще не окончательный и бесповоротный признак независимости и свободы. Для этого также необходим демократический режим. Иначе субъектам будет разрешено только то, что не запрещено федеральной конституцией. А в таком случае может назреть социальный конфликт.
Вместе с тем, демократический режим как в федерации, так и в унитарном государстве должен основываться на принципе разделения властей – власть делегировалась бы не только между судебной, исполнительной и законодательной властями, а также между субъектом и федеральным центром. Например, субъекты РФ, как и местное самоуправление, имеют недостаточно свободы, так или иначе они зависят от решений федерального центра, политической партии, которая имеет власть.
Решить это не может ни гражданин, ни средства массовой информации.