Всего лишь час дают на артобстрел. Всего лишь час пехоте передышки. Всего лишь час до самых главных дел: Кому — до ордена, ну, а кому — до «вышки». За этот час не пишем ни строки. Молись богам войны — артиллеристам! Ведь мы ж не просто так, мы — штрафники. Нам не писать: «Считайте коммунистом». Перед атакой — водку? Вот мура! Свое отпили мы еще в гражданку. Поэтому мы не кричим «ура!», Со смертью мы играемся в молчанку. У штрафников один закон, один конец — Коли-руби фашистского бродягу! И если не поймаешь в грудь свинец, Медаль на грудь поймаешь «За отвагу». Ты бей штыком, а лучше бей рукой — Оно надежней, да оно и тише. И ежели останешься живой, Гуляй, рванина, от рубля и выше! Считает враг — морально мы слабы. За ним и лес, и города сожжены. Вы лучше лес рубите на гробы — В прорыв идут штрафные батальоны! Вот шесть ноль-ноль, и вот сейчас — обстрел. Ну, бог войны! Давай — без передышки! Всего лишь час до самых главных дел: Кому — до ордена, а большинству — до «вышки». 1964.
Всего лишь час дают на артобстрел. Всего лишь час пехоте передышки. Всего лишь час до самых главных дел: Кому — до ордена, ну, а кому — до «вышки». За этот час не пишем ни строки. Молись богам войны — артиллеристам! Ведь мы ж не просто так, мы — штрафники. Нам не писать: «Считайте коммунистом». Перед атакой — водку? Вот мура! Свое отпили мы еще в гражданку. Поэтому мы не кричим «ура!», Со смертью мы играемся в молчанку. У штрафников один закон, один конец — Коли-руби фашистского бродягу! И если не поймаешь в грудь свинец, Медаль на грудь поймаешь «За отвагу». Ты бей штыком, а лучше бей рукой — Оно надежней, да оно и тише. И ежели останешься живой, Гуляй, рванина, от рубля и выше! Считает враг — морально мы слабы. За ним и лес, и города сожжены. Вы лучше лес рубите на гробы — В прорыв идут штрафные батальоны! Вот шесть ноль-ноль, и вот сейчас — обстрел. Ну, бог войны! Давай — без передышки! Всего лишь час до самых главных дел: Кому — до ордена, а большинству — до «вышки».
1964.