Как свидетельствует Кашкин, Чайковскому «с давних пор хотелось написать балет» и «он ждал только случая попробовать свои силы в балетной музыке», который, однако, представился ему значительно позже. Первый балет Чайковского «Лебединое озеро» был написан в 1876 году, когда он пользовался уже широкой известностью в музыкальных кругах как автор четырех опер, трех симфоний и множества других произведений различных жанров (В 1870 году предполагалось заказать Чайковскому музыку к балету «Сандрильона» («Золушка») для постановки в Большом театре, но по каким-то причинам эта работа не состоялась.). Приветствуя его дебют в области балетной музыки, Ларош писал: «За самыми немногими исключениями, серьезные, заправские композиторы держат себя далеко от балета: виновата ли в этом чопорность, заставляющая их смотреть свысока на балет как на „низший род музыки“, или какая-нибудь другая причина — не берусь решить. Как бы то ни было, П. И. Чайковский свободен от этой чопорности, или, по крайней мере, один раз в жизни был от нее свободен. И за это ему большое Отношение Чайковского к балету было всегда серьезным, далеким от поверхностного увлечения внешним декоративным блеском и виртуозностью танца. Отрицательно относясь к ремесленной продукции таких присяжных поставщиков балетной музыки, как Пуньи, Минкус и им подобные, он не видел причин, почему музыка в балете не может стоять на уровне оперной или симфонической. Поэтому его так задело критическое замечание Танеева по поводу Четвертой симфонии, что «в каждой части есть что-нибудь, что напоминает балетную музыку». «Я решительно не понимаю, — отвечал Чайковский, — что вы называете балетной музыкой и почему вы не можете с ней помириться ... Вообще я решительно не понимаю, каким образом в выражении „балетная музыка“ может заключаться что-либо порицательное?».
Чайковский выступил в области балетной музыки как реформатор, превратив ее из подчиненного, вс элемента, служащего только сопровождением танца, в начало, одухотворяющее танец, делающее его к выражению сложных психологических состояний в их развитии, движении, многообразии степеней и оттенков. Он обогатил и динамизировал формы балетной музыки, придал им мощный размах и широту дыхания, не достижимые ни для кого из его предшественников и современников. В цитированном отзыве о постановке «Лебединого озера» в Москве Ларош отмечал, что «Нередко после легкого танцевального мотива, прозрачно гармонизованного и послужившего материалом для первого „колена“ какого-нибудь танца, в композиторе симфонист, и он во втором колене озаряет нас последованием густых и сочных аккордов, напоминающих вам о той же не балетного пошиба силе, которую он сдерживает в себе».
Александр Сергеевич Даргомыжский родился 2 февраля 1813 года в селе Троицком Белевского уезда Тульской губернии. В конце 1817 года семья переехала в Петербург. Отец композитора был правителем канцелярии в коммерческом банке. Мать, образованная и одаренная женщина, любила искусство, писала стихи. Некоторые из них даже печатались. В семье Даргомыжских образованию детей придавали большое значение. Как и во многих дворянских семьях, дети воспитывались дома, к ним приглашали учителей.
Любительница поэзии и музыки, мать Даргомыжского развивала и в своих детях любовь к искусству. Старший брат композитора Эраст был отличным скрипачом. Узы глубокой дружбы связывали Александра Сергеевича с обеими его сестрами -- Софьей и Эрминией. Старшая сестра Софья впоследствии стала женой известного художника Степанова, и Даргомыжский жил вместе с семьей сестры. Софья была умна, хозяйственна. Она горячо любила брата Александра и много времени отдавала его делам.
Музыкальные маленького Александра проявились рано. С семи лет его стали обучать игре на фортепиано.
С 1821 года учителем музыки Даргомыжского стал А. Т. Данилевский. Уже в десятилетнем возрасте у мальчика появилось стремление к творчеству. Он сочиняет небольшие пьесы для фортепиано и романсы. Однако его учитель относился к этому неодобрительно. Впоследствии композитор писал: «Считал ли он это неприличным для русского дворянина или полагал, что я мог бы лучше употребить свое время на заучивание заданного мне фортепианного урока, но всякий раз, как я приносил ему на показ новое сочинение, в книжке поведения моего было отмечено: весьма скверно, и я был наказан».
Помимо занятий на фортепиано Даргомыжский обучался игре на скрипке и пению. И все же фортепианная игра оставалась на первом месте. В то время в России жил известный виртуоз Франц Шоберлехнер, выступления которого пользовались огромным успехом. Его игра произвела на юношу неизгладимое впечатление. Три года Даргомыжский брал у Шоберлехнера уроки игры на фортепиано. Занятия принесли ему немало пользы, и со временем он стал отличным пианистом.
К восемнадцати годам Даргомыжский был уже автором многих сочинений для фортепиано, скрипки, двух квартетов, кантат и романсов. Некоторые из них были напечатаны. Но композиторская техника его была еще недостаточной.
Огромное значение в жизни Даргомыжского сыграла его встреча с Глинкой в 1835 году. Молодые музыканты быстро сблизились, подружились и часто музицировали вместе. В ту пору Глинка работал над оперой «Иван Сусанин». Он передал Даргомыжскому тетради с записями лекций своего учителя 3. Дена, и юноша занялся серьезным изучением музыкально-теоретических предметов.
Вскоре Даргомыжский стал работать над оперой «Эсмеральда» на сюжет романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». В выборе сюжета проявился тогдашний интерес молодого композитора к французской культуре. Оперу «Эсмеральда» он закончил в 1841 году. Друзья Даргомыжского -- передовые литераторы -- приветствовали оперу, но постановка ее затянулась на несколько лет. Опера не удержалась в репертуаре. Композитор тяжело переживал эту неудачу.
По окончании работы над «Эсмеральдой» Даргомыжский пишет другие произведения: музыку для любительских спектаклей, кантату «Торжество Вакха» на слова Пушкина, позднее переработанную в оперу-балет. Особенно охотно сочинял Даргомыжский романсы. К этому времени он стал признанным в Петербурге преподавателем пения. В его доме устраивались музыкальные вечера, где исполнялась русская музыка, и в первую очередь произведения Глинки и самого Даргомыжского.
Постепенно у Даргомыжского зреет мысль о поездке за границу. Больше всего хотелось ему посетить Париж, познакомиться с выдающимися музыкантами. С детских лет его увлекала французская литература и поэзия, французская опера.
В 1844 году Даргомыжский побывал за границей, посетил Берлин, Брюссель, Париж, Вену. Путешествие длилось около полугода. Поездка принесла много новых впечатлений, интересных встреч с музыкантами, композиторами. Общественная атмосфера в Париже была напряженной, нарастало революционное движение. Это отразилось в искусстве, особенно театральном. Даргомыжский с увлечением посещал оперу и театр.
На чужбине, вдали от родины он почувствовал себя подлинно русским художником. Даргомыжский писал: «...Нет в мире народа лучше русского и... ежели существуют в Европе элементы поэзии, то это в России».
В этот период окончательно сложилось мировоззрение Даргомыжского как художника-реалиста. Наступила пора зрелости. Все это нашло отражение в его творчестве. Именно в эти годы композитор обращается к теме из жизни русских людей, стремится правдиво претворить в музыке живые интонации человеческой речи. По возвращении на родину он приступает к созданию оперы «Русалка» на сюжет драмы Пушкина социально-обличительного характера. В это же время он пишет многие превосходные романсы.
Как свидетельствует Кашкин, Чайковскому «с давних пор хотелось написать балет» и «он ждал только случая попробовать свои силы в балетной музыке», который, однако, представился ему значительно позже. Первый балет Чайковского «Лебединое озеро» был написан в 1876 году, когда он пользовался уже широкой известностью в музыкальных кругах как автор четырех опер, трех симфоний и множества других произведений различных жанров (В 1870 году предполагалось заказать Чайковскому музыку к балету «Сандрильона» («Золушка») для постановки в Большом театре, но по каким-то причинам эта работа не состоялась.). Приветствуя его дебют в области балетной музыки, Ларош писал: «За самыми немногими исключениями, серьезные, заправские композиторы держат себя далеко от балета: виновата ли в этом чопорность, заставляющая их смотреть свысока на балет как на „низший род музыки“, или какая-нибудь другая причина — не берусь решить. Как бы то ни было, П. И. Чайковский свободен от этой чопорности, или, по крайней мере, один раз в жизни был от нее свободен. И за это ему большое Отношение Чайковского к балету было всегда серьезным, далеким от поверхностного увлечения внешним декоративным блеском и виртуозностью танца. Отрицательно относясь к ремесленной продукции таких присяжных поставщиков балетной музыки, как Пуньи, Минкус и им подобные, он не видел причин, почему музыка в балете не может стоять на уровне оперной или симфонической. Поэтому его так задело критическое замечание Танеева по поводу Четвертой симфонии, что «в каждой части есть что-нибудь, что напоминает балетную музыку». «Я решительно не понимаю, — отвечал Чайковский, — что вы называете балетной музыкой и почему вы не можете с ней помириться ... Вообще я решительно не понимаю, каким образом в выражении „балетная музыка“ может заключаться что-либо порицательное?».
Чайковский выступил в области балетной музыки как реформатор, превратив ее из подчиненного, вс элемента, служащего только сопровождением танца, в начало, одухотворяющее танец, делающее его к выражению сложных психологических состояний в их развитии, движении, многообразии степеней и оттенков. Он обогатил и динамизировал формы балетной музыки, придал им мощный размах и широту дыхания, не достижимые ни для кого из его предшественников и современников. В цитированном отзыве о постановке «Лебединого озера» в Москве Ларош отмечал, что «Нередко после легкого танцевального мотива, прозрачно гармонизованного и послужившего материалом для первого „колена“ какого-нибудь танца, в композиторе симфонист, и он во втором колене озаряет нас последованием густых и сочных аккордов, напоминающих вам о той же не балетного пошиба силе, которую он сдерживает в себе».
Объяснение:
Александр Сергеевич Даргомыжский родился 2 февраля 1813 года в селе Троицком Белевского уезда Тульской губернии. В конце 1817 года семья переехала в Петербург. Отец композитора был правителем канцелярии в коммерческом банке. Мать, образованная и одаренная женщина, любила искусство, писала стихи. Некоторые из них даже печатались. В семье Даргомыжских образованию детей придавали большое значение. Как и во многих дворянских семьях, дети воспитывались дома, к ним приглашали учителей.
Любительница поэзии и музыки, мать Даргомыжского развивала и в своих детях любовь к искусству. Старший брат композитора Эраст был отличным скрипачом. Узы глубокой дружбы связывали Александра Сергеевича с обеими его сестрами -- Софьей и Эрминией. Старшая сестра Софья впоследствии стала женой известного художника Степанова, и Даргомыжский жил вместе с семьей сестры. Софья была умна, хозяйственна. Она горячо любила брата Александра и много времени отдавала его делам.
Музыкальные маленького Александра проявились рано. С семи лет его стали обучать игре на фортепиано.
С 1821 года учителем музыки Даргомыжского стал А. Т. Данилевский. Уже в десятилетнем возрасте у мальчика появилось стремление к творчеству. Он сочиняет небольшие пьесы для фортепиано и романсы. Однако его учитель относился к этому неодобрительно. Впоследствии композитор писал: «Считал ли он это неприличным для русского дворянина или полагал, что я мог бы лучше употребить свое время на заучивание заданного мне фортепианного урока, но всякий раз, как я приносил ему на показ новое сочинение, в книжке поведения моего было отмечено: весьма скверно, и я был наказан».
Помимо занятий на фортепиано Даргомыжский обучался игре на скрипке и пению. И все же фортепианная игра оставалась на первом месте. В то время в России жил известный виртуоз Франц Шоберлехнер, выступления которого пользовались огромным успехом. Его игра произвела на юношу неизгладимое впечатление. Три года Даргомыжский брал у Шоберлехнера уроки игры на фортепиано. Занятия принесли ему немало пользы, и со временем он стал отличным пианистом.
К восемнадцати годам Даргомыжский был уже автором многих сочинений для фортепиано, скрипки, двух квартетов, кантат и романсов. Некоторые из них были напечатаны. Но композиторская техника его была еще недостаточной.
Огромное значение в жизни Даргомыжского сыграла его встреча с Глинкой в 1835 году. Молодые музыканты быстро сблизились, подружились и часто музицировали вместе. В ту пору Глинка работал над оперой «Иван Сусанин». Он передал Даргомыжскому тетради с записями лекций своего учителя 3. Дена, и юноша занялся серьезным изучением музыкально-теоретических предметов.
Вскоре Даргомыжский стал работать над оперой «Эсмеральда» на сюжет романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». В выборе сюжета проявился тогдашний интерес молодого композитора к французской культуре. Оперу «Эсмеральда» он закончил в 1841 году. Друзья Даргомыжского -- передовые литераторы -- приветствовали оперу, но постановка ее затянулась на несколько лет. Опера не удержалась в репертуаре. Композитор тяжело переживал эту неудачу.
По окончании работы над «Эсмеральдой» Даргомыжский пишет другие произведения: музыку для любительских спектаклей, кантату «Торжество Вакха» на слова Пушкина, позднее переработанную в оперу-балет. Особенно охотно сочинял Даргомыжский романсы. К этому времени он стал признанным в Петербурге преподавателем пения. В его доме устраивались музыкальные вечера, где исполнялась русская музыка, и в первую очередь произведения Глинки и самого Даргомыжского.
Постепенно у Даргомыжского зреет мысль о поездке за границу. Больше всего хотелось ему посетить Париж, познакомиться с выдающимися музыкантами. С детских лет его увлекала французская литература и поэзия, французская опера.
В 1844 году Даргомыжский побывал за границей, посетил Берлин, Брюссель, Париж, Вену. Путешествие длилось около полугода. Поездка принесла много новых впечатлений, интересных встреч с музыкантами, композиторами. Общественная атмосфера в Париже была напряженной, нарастало революционное движение. Это отразилось в искусстве, особенно театральном. Даргомыжский с увлечением посещал оперу и театр.
На чужбине, вдали от родины он почувствовал себя подлинно русским художником. Даргомыжский писал: «...Нет в мире народа лучше русского и... ежели существуют в Европе элементы поэзии, то это в России».
В этот период окончательно сложилось мировоззрение Даргомыжского как художника-реалиста. Наступила пора зрелости. Все это нашло отражение в его творчестве. Именно в эти годы композитор обращается к теме из жизни русских людей, стремится правдиво претворить в музыке живые интонации человеческой речи. По возвращении на родину он приступает к созданию оперы «Русалка» на сюжет драмы Пушкина социально-обличительного характера. В это же время он пишет многие превосходные романсы.