Мне очень нравятся весенние каникулы,так как на них я могу побегать по лужам порезвиться.В начале каникул мы с мамой и папой ходили по парку и наблюдали как просыпается природа.Мне очень нравились эти дни так как птички пели ,солнышко сияло.В середине моих каникул я фотографировала и записовала все что происходило с погодой,это было моим домашним заданием.Я думаю,что все у меня получилось хорошо.И в один день мы собрались погулять с подружками,как то все ходили гуляли,а делать было нечего,да и настроение как то не было.Но мы идем и замечаем,что на веточке сидят 5-6 снигирей и настроение как то сразу поднялось,мы начали смеяться настроение прибавилось и день на ура.На следующий день нам надо было идти в школу я рада что так хорошо провела весенние каникулы.!
Вот отрывок в котором соответствует ответ «Не одна во поле дороженька пролегала», — пел он, и всем нам сладко становилось и жутко. Я, признаюсь, редко слыхивал подобный голос: он был слегка разбит и звенел, как надтреснутый; он даже сначала отзывался чем-то болезненным; но в нем была и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь. Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны. Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на сердце и поднимались к глазам слезы...»
«Не одна во поле дороженька пролегала», — пел он, и всем нам сладко становилось и жутко. Я, признаюсь, редко слыхивал подобный голос: он был слегка разбит и звенел, как надтреснутый; он даже сначала отзывался чем-то болезненным; но в нем была и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь. Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны.
Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на сердце и поднимались к глазам слезы...»