Пару часов назад я закончила смотреть запись прямой трансляции балета "Жизель" на youtube, которая велась на канале Большого театра. В этот раз уведомление о спектакле сделали почему-то за месяц до его начала, поэтому я о нём напрочь забыла. Зайдя сегодня в свой профиль увидела лишь запись, которая в течение сегодняшнего дня ещё будет доступна для просмотра.
Если честно, я не особо спешила начинать просмотр. "Лебединое озеро" оставило противоречивые впечатления, "Иван Грозный" был чуть лучше, но я до сих пор не могу созреть на отзыв об этом спектакле, поэтому просмотр "Жизели" я начала без особого энтузиазма.
Возможно, я покажусь кому-то невеждой, но скажу, что я знала лишь названия спектакля. Сюжет был мне совершенно не известен. Даже то, кто такая Жизель, было для меня глубокой тайной. Но в этом было своё преимущество - история оказалась для меня свежей, а сознание свободно от предрассудков и штампов. Думаю, это отразилось и на общем впечатлении.
История мне показалась настолько воздушной, романтичной и поэтичной, настолько увлекла, что я в какой-то момент полностью погрузилась в сюжет. В принципе, если учесть, что автор либретто - поэт Теофиль Готье, то становиться понятным, откуда здесь столько поэзии. Здесь есть и мистическая линия. Любителям разных потусторонних существ будет интересно узнать, кто такие виллисы.
Партию Жизели исполняла Светлана Захарова. Мне кажется, она смотрелась потрясающе. Лёгкая, хрупкая, воздушная и талантливая. Она хорошо изобразила болезненность, ранимость и одухотворённость в первом акте и воздушность и невесомость - во втором. Вообще, мне кажется, что это её роль. Очень уж органична она в этом образе.
Узнала для себя новое имя - Екатерина Шипулина. Она исполняла партию Мирты. Как же ей шёл её образ! Властная, сильная, непреклонная. В антракте Екатерина говорила, что есть ощущение, что Мирту писали для мужчины, поскольку в комбинациях очень много прыжков. Их действительно много. И музыка, как мне кажется, чем-то напоминает "Спартака". В принципе, вполне подходящие па для мстительницы и своего рода воительницы. Екатерина меня очень впечатлила. Надеюсь, увижу её задействованной и в других спектаклях.
Альберта с Гансом я как-то не очень запомнила. Вообще, мне кажется, что центральные фигуры здесь именно женские. Мне не очень нравится жертвенность сюжета в духе Андерсоновской "Русалочки". Хотя, во времена, когда было написано либретто, жертвенность женщин была нормой и в жизни, и на сцене, так что, ничего удивительного.
Пока смотрела, вспомнила, что когда-то давно читала об Ольге Спесивцевой и о том, как сильно влияла на неё "Жизель". С одной стороны, она потрясающие воплощала этот образ на сцене, с другой - он же постепенно расстраивал её душевное здоровье.
Декорации, свет и костюмы дополняли и подчёркивали атмосферу волшебства. Сделаны они были знаменитым Симоном Вирсаладзе. Я как-то смотрела о нём фильм на телеканале "Культура" и знаю, что он очень самоотверженно подходил к своей работе, выверяя каждую мелочь: цвет костюмов, освещение и многое другое.
Вообще, есть мистика и сказка в этом спектакле, что-то тонкое и воздушное. Мне очень понравилось.
Симфо́ния (др.-греч. συμφωνία — «созвучие, стройное звучание, стройность») — музыкальное произведение для оркестра. Как правило, симфонии пишутся для большого оркестра смешанного состава (симфонического), но существуют и симфонии для струнного, камерного, духового и других оркестров; в симфонию могут вводиться хор и сольные вокальные голоса. Известны и такие разновидности жанра, как симфония-концерт (для оркестра с солирующим инструментом) и концертная симфония (от двух до девяти солирующих инструментов), родственные по своему строению концерту. По аналогии могут принимать название «симфония», вместе с элементами жанровой структуры, произведения для хора (хоровая симфония) или инструмента (особенно органа, реже — фортепиано). Симфония может сближаться с другими музыкальными жанрами, образуя такие гибридные жанры, как симфония-сюита, симфония-фантазия, симфония-поэма, симфония-кантата[1].
Классическая симфония (созданная композиторами венской классической школы) состоит, как правило, из четырёх частей, написанных в сонатной циклической форме; в XIX—XX веках широкое распространение получили композиции как с бо́льшим, так и с меньшим количеством частей[1].
В академической музыке симфония занимает то же место, какое в литературе принадлежит драме или роману[1]. Она дала название новому, неизвестному прежде составу оркестра и самой значительной области инструментальной музыки — широкому спектру её форм и жанров, объединяемых понятием «симфоническая музыка»[2].
В античности — в Древней Греции и в Древнем Риме — «симфонией» называли благозвучное сочетание тонов, консонанс, часто в паре с противоположными по смыслу терминами — «диафония», то есть разнозвучие, разногласие, или «антифония» (буквально — «противозвучие»)[3][4]. Термин «симфония» в то время относили и к гармонии сфер, например в трактате Аристотеля «О небе»[5], и к некоторым музыкальным инструментам[6][К 1]. Пифагорейцы относили к симфониям (консонансам) октаву, квинту и кварту, все остальные созвучия — к диссонансам (диафониям)[7]. Птолемей, в отличие от пифагорейцев, считал консонансом также и ундециму[8]. Те же значения для термина «симфония» использовались в теории музыки и у древних римлян, в том числе у крупнейшего римского учёного-музыканта Боэция[9].
Средневековая наука полностью унаследовала античные значения «симфонии». Список музыкальных инструментов, к которым изредка применялся этот термин, пополнился неким неидентифицированным видом барабана (в «Этимологиях» Исидора Севильского, VII в. [К 2]), органистром (в трактате Псевдо-Муриса, XIII в.) и прочими местными — старофранцузскими, староанглийскими, старогерманскими и другими — разновидностями колёсной лиры[10][11].
В XVI веке слово «симфония» использовалось в названиях сборников мотетов и иной духовной — церковной или паралитургической — музыки, относилось оно к вокальному многоголосию. Пример такого использования — сборник знаменитого нотоиздателя Георга Рау[de] «Симфонии приятные и к тому же краткие» (Symphoniae iucundae atque adeo breves; 1538), который содержит 52 четырёхголосных мотета известных композиторов XV—XVI веков. На рубеже XVI и XVII веков слово «симфония» встречается в названиях вокально-инструментальных композиций, например «Священные симфонии» Дж. Габриели (Sacrae symphoniae, 1597, и Symphoniae sacrae, 1615) и Генриха Шютца (Symphoniae Sacrae, 1629, 1647, 1650), а также в названиях инструментальных сочинений, как «Музыкальные симфонии» Лодовико Гросси да Виадана (Sinfonie musicali, 1610)[12].
В XVI веке ещё не было чёткого разграничения между понятиями «соната», «симфония» и «концерт»[13], и если, например, Джованни Габриели в конце XVI века называл «симфонией» созвучие голосов и инструментов, то Адриано Банкьери и Саломоне Росси в начале XVII столетия прилагали это понятие уже к совместному звучанию инструментов без голосов[12].
С момента рождения оперы, в самом конце XVI века, в ней всегда присутствовали инструментальные эпизоды: вступления к каждому акту, звукоизобразительные картины, развернутые танцевальные интермедии — любой такой эпизод именовался «симфонией». Со временем инструментальные эпизоды, вынесенные за рамки спектакля, превратились в относительно развитое и завершённое произведение, предваряющее действие, — увертюру[14]. В XVII веке название «симфония» постепенно закрепилось за оркестровыми вступлениями (увертюрами) или интермедиями в инструментальных и вокально-инструментальных сочинениях — в сюитах, кантатах и операх[12].
Пару часов назад я закончила смотреть запись прямой трансляции балета "Жизель" на youtube, которая велась на канале Большого театра. В этот раз уведомление о спектакле сделали почему-то за месяц до его начала, поэтому я о нём напрочь забыла. Зайдя сегодня в свой профиль увидела лишь запись, которая в течение сегодняшнего дня ещё будет доступна для просмотра.
Если честно, я не особо спешила начинать просмотр. "Лебединое озеро" оставило противоречивые впечатления, "Иван Грозный" был чуть лучше, но я до сих пор не могу созреть на отзыв об этом спектакле, поэтому просмотр "Жизели" я начала без особого энтузиазма.
Возможно, я покажусь кому-то невеждой, но скажу, что я знала лишь названия спектакля. Сюжет был мне совершенно не известен. Даже то, кто такая Жизель, было для меня глубокой тайной. Но в этом было своё преимущество - история оказалась для меня свежей, а сознание свободно от предрассудков и штампов. Думаю, это отразилось и на общем впечатлении.
История мне показалась настолько воздушной, романтичной и поэтичной, настолько увлекла, что я в какой-то момент полностью погрузилась в сюжет. В принципе, если учесть, что автор либретто - поэт Теофиль Готье, то становиться понятным, откуда здесь столько поэзии. Здесь есть и мистическая линия. Любителям разных потусторонних существ будет интересно узнать, кто такие виллисы.
Партию Жизели исполняла Светлана Захарова. Мне кажется, она смотрелась потрясающе. Лёгкая, хрупкая, воздушная и талантливая. Она хорошо изобразила болезненность, ранимость и одухотворённость в первом акте и воздушность и невесомость - во втором. Вообще, мне кажется, что это её роль. Очень уж органична она в этом образе.
Узнала для себя новое имя - Екатерина Шипулина. Она исполняла партию Мирты. Как же ей шёл её образ! Властная, сильная, непреклонная. В антракте Екатерина говорила, что есть ощущение, что Мирту писали для мужчины, поскольку в комбинациях очень много прыжков. Их действительно много. И музыка, как мне кажется, чем-то напоминает "Спартака". В принципе, вполне подходящие па для мстительницы и своего рода воительницы. Екатерина меня очень впечатлила. Надеюсь, увижу её задействованной и в других спектаклях.
Альберта с Гансом я как-то не очень запомнила. Вообще, мне кажется, что центральные фигуры здесь именно женские. Мне не очень нравится жертвенность сюжета в духе Андерсоновской "Русалочки". Хотя, во времена, когда было написано либретто, жертвенность женщин была нормой и в жизни, и на сцене, так что, ничего удивительного.
Пока смотрела, вспомнила, что когда-то давно читала об Ольге Спесивцевой и о том, как сильно влияла на неё "Жизель". С одной стороны, она потрясающие воплощала этот образ на сцене, с другой - он же постепенно расстраивал её душевное здоровье.
Декорации, свет и костюмы дополняли и подчёркивали атмосферу волшебства. Сделаны они были знаменитым Симоном Вирсаладзе. Я как-то смотрела о нём фильм на телеканале "Культура" и знаю, что он очень самоотверженно подходил к своей работе, выверяя каждую мелочь: цвет костюмов, освещение и многое другое.
Вообще, есть мистика и сказка в этом спектакле, что-то тонкое и воздушное. Мне очень понравилось.
Объяснение:
Симфо́ния (др.-греч. συμφωνία — «созвучие, стройное звучание, стройность») — музыкальное произведение для оркестра. Как правило, симфонии пишутся для большого оркестра смешанного состава (симфонического), но существуют и симфонии для струнного, камерного, духового и других оркестров; в симфонию могут вводиться хор и сольные вокальные голоса. Известны и такие разновидности жанра, как симфония-концерт (для оркестра с солирующим инструментом) и концертная симфония (от двух до девяти солирующих инструментов), родственные по своему строению концерту. По аналогии могут принимать название «симфония», вместе с элементами жанровой структуры, произведения для хора (хоровая симфония) или инструмента (особенно органа, реже — фортепиано). Симфония может сближаться с другими музыкальными жанрами, образуя такие гибридные жанры, как симфония-сюита, симфония-фантазия, симфония-поэма, симфония-кантата[1].
Классическая симфония (созданная композиторами венской классической школы) состоит, как правило, из четырёх частей, написанных в сонатной циклической форме; в XIX—XX веках широкое распространение получили композиции как с бо́льшим, так и с меньшим количеством частей[1].
В академической музыке симфония занимает то же место, какое в литературе принадлежит драме или роману[1]. Она дала название новому, неизвестному прежде составу оркестра и самой значительной области инструментальной музыки — широкому спектру её форм и жанров, объединяемых понятием «симфоническая музыка»[2].
В античности — в Древней Греции и в Древнем Риме — «симфонией» называли благозвучное сочетание тонов, консонанс, часто в паре с противоположными по смыслу терминами — «диафония», то есть разнозвучие, разногласие, или «антифония» (буквально — «противозвучие»)[3][4]. Термин «симфония» в то время относили и к гармонии сфер, например в трактате Аристотеля «О небе»[5], и к некоторым музыкальным инструментам[6][К 1]. Пифагорейцы относили к симфониям (консонансам) октаву, квинту и кварту, все остальные созвучия — к диссонансам (диафониям)[7]. Птолемей, в отличие от пифагорейцев, считал консонансом также и ундециму[8]. Те же значения для термина «симфония» использовались в теории музыки и у древних римлян, в том числе у крупнейшего римского учёного-музыканта Боэция[9].
Средневековая наука полностью унаследовала античные значения «симфонии». Список музыкальных инструментов, к которым изредка применялся этот термин, пополнился неким неидентифицированным видом барабана (в «Этимологиях» Исидора Севильского, VII в. [К 2]), органистром (в трактате Псевдо-Муриса, XIII в.) и прочими местными — старофранцузскими, староанглийскими, старогерманскими и другими — разновидностями колёсной лиры[10][11].
В XVI веке слово «симфония» использовалось в названиях сборников мотетов и иной духовной — церковной или паралитургической — музыки, относилось оно к вокальному многоголосию. Пример такого использования — сборник знаменитого нотоиздателя Георга Рау[de] «Симфонии приятные и к тому же краткие» (Symphoniae iucundae atque adeo breves; 1538), который содержит 52 четырёхголосных мотета известных композиторов XV—XVI веков. На рубеже XVI и XVII веков слово «симфония» встречается в названиях вокально-инструментальных композиций, например «Священные симфонии» Дж. Габриели (Sacrae symphoniae, 1597, и Symphoniae sacrae, 1615) и Генриха Шютца (Symphoniae Sacrae, 1629, 1647, 1650), а также в названиях инструментальных сочинений, как «Музыкальные симфонии» Лодовико Гросси да Виадана (Sinfonie musicali, 1610)[12].
В XVI веке ещё не было чёткого разграничения между понятиями «соната», «симфония» и «концерт»[13], и если, например, Джованни Габриели в конце XVI века называл «симфонией» созвучие голосов и инструментов, то Адриано Банкьери и Саломоне Росси в начале XVII столетия прилагали это понятие уже к совместному звучанию инструментов без голосов[12].
С момента рождения оперы, в самом конце XVI века, в ней всегда присутствовали инструментальные эпизоды: вступления к каждому акту, звукоизобразительные картины, развернутые танцевальные интермедии — любой такой эпизод именовался «симфонией». Со временем инструментальные эпизоды, вынесенные за рамки спектакля, превратились в относительно развитое и завершённое произведение, предваряющее действие, — увертюру[14]. В XVII веке название «симфония» постепенно закрепилось за оркестровыми вступлениями (увертюрами) или интермедиями в инструментальных и вокально-инструментальных сочинениях — в сюитах, кантатах и операх[12].