При жизни Густав Малер был знаменит прежде всего как один из крупнейших дирижёров своего времени, представитель так называемой «послевагнеровской пятёрки». Хотя искусству управления оркестром Малер никогда не учился сам и никогда не обучал других, влияние, оказанное им на младших коллег, позволяет музыковедам говорить о малеровской школе, причисляя к ней и таких выдающихся дирижёров, как Виллем Менгельберг, Бруно Вальтер и Отто Клемперер.
Малер-композитор имел при жизни лишь относительно узкий круг преданных поклонников, и только спустя полвека после смерти он получил настоящее признание — как один из крупнейших симфонистов XX века. Творчество Малера, ставшее своего рода мостом между поздним австро-германским романтизмом XIX века и модернизмом начала XX века, оказало влияние на многих композиторов, в том числе и таких разных, как представители Новой венской школы, с одной стороны, Дмитрий Шостакович и Бенджамин Бриттен — с другой.
Наследие Малера-композитора, относительно небольшое и почти полностью состоящее из песен и симфоний, за последние полвека прочно вошло в концертный репертуар, и вот уже несколько десятилетий он является одним из самых исполняемых композиторов.
Густав Малер родился в богемской деревне Калиште (ныне в крае Высочина в Чехии) в небогатой еврейской семье[1]. Отец, Бернхард Малер (1827—1889), родом из Липнице, был трактирщиком и мелким торговцем, трактирщиком был и дед по отцовской линии[2]. Мать, Мария Германн (1837—1889), родом из Ледеча, была дочерью мелкого фабриканта, производителя мыла[2]. По свидетельству Натали Бауэр-Лехнер, супруги Малер подходили друг к другу «как огонь и вода»: «Он был — упрямство, она — сама кротость»[3]. Из их 14 детей (Густав был вторым) восемь умерли в раннем возрасте[2].
Ничто в этой семье не располагало к занятиям музыкой, но вскоре после рождения Густава семья переселилась в Йиглаву — старинный моравский город, во второй половине XIX века уже населённый преимущественно немцами, город со своими культурными традициями, с театром, в котором кроме драматических спектаклей иногда ставились и оперы, с ярмарками и военным духовым оркестром[4][5]. Народные песни и марши стали той первой музыкой, которую услышал Малер и уже в четыре года наигрывал на губной гармонике, — оба жанра займут важное место в его композиторском творчестве[4][6].
Рано открывшиеся музыкальные не остались незамеченными: с 6 лет Малера обучали игре на фортепиано, в 10 лет, осенью 1870 года, он впервые выступил в публичном концерте в Йиглаве, к этому же времени относятся и его первые композиторские опыты[2]. Об этих йиглавских опытах не известно ничего, кроме того, что в 1874 году, когда после тяжёлой болезни на 13-м году умер его младший брат Эрнст, Малер вместе с другом, Йозефом Штайнером, в память о брате начал сочинять оперу «Герцог Эрнст Швабский» (нем. Herzog Ernst von Schwaben), но ни либретто, ни ноты оперы не сохранились[7][8].
В гимназические годы интересы Малера целиком сосредоточились на музыке и литературе, учился он посредственно, перевод в другую гимназию, пражскую, не повысить успеваемость, и Бернхард в конце концов примирился с тем, что старший сын не станет в его бизнесе, — в 1875 году он отвёз Густава в Вену к известному педагогу Юлиусу Эпштейну[9][2].
Кантата «Александр Невский», op. 78 — кантата Сергея Прокофьева для меццо-сопрано, хора и оркестра. В основе музыкального текста — музыка Прокофьева к фильму С. М. Эйзенштейна «Александр Невский». Вокальные партии написаны на стихи автора В. А. Луговского в 1939 году.
Объяснение:
Кантата «Александр Невский» написана на тексты поэта Владимира Луговского и самого композитора. Она предназначена для меццо-сопрано, смешанного хора и оркестра.
Кантата возникла из музыки к одноименному фильму, который был поставлен в 1938 году выдающимся советским кинорежиссёром Сергеем Эйзенштейном. Картина рассказывала о героической борьбе дружины Александра Невского с тевтонскими рыцарями-крестоносцами. Этот фильм стал классикой советского кино. Он являет собой удивительный пример содружества режиссёра и композитора. Такого в истории музыки ещё не было. Музыка рождалась под непосредственным впечатлением от кадров фильма.
Сняв определённый эпизод фильма, Эйзенштейн звал Прокофьева. Сергей Сергеевич просматривал отснятое, как бы впитывал в себя, старался прочувствовать характер и ритм каждой сцены. Потом уходил домой и на следующий день приносил
При жизни Густав Малер был знаменит прежде всего как один из крупнейших дирижёров своего времени, представитель так называемой «послевагнеровской пятёрки». Хотя искусству управления оркестром Малер никогда не учился сам и никогда не обучал других, влияние, оказанное им на младших коллег, позволяет музыковедам говорить о малеровской школе, причисляя к ней и таких выдающихся дирижёров, как Виллем Менгельберг, Бруно Вальтер и Отто Клемперер.
Малер-композитор имел при жизни лишь относительно узкий круг преданных поклонников, и только спустя полвека после смерти он получил настоящее признание — как один из крупнейших симфонистов XX века. Творчество Малера, ставшее своего рода мостом между поздним австро-германским романтизмом XIX века и модернизмом начала XX века, оказало влияние на многих композиторов, в том числе и таких разных, как представители Новой венской школы, с одной стороны, Дмитрий Шостакович и Бенджамин Бриттен — с другой.
Наследие Малера-композитора, относительно небольшое и почти полностью состоящее из песен и симфоний, за последние полвека прочно вошло в концертный репертуар, и вот уже несколько десятилетий он является одним из самых исполняемых композиторов.
Густав Малер родился в богемской деревне Калиште (ныне в крае Высочина в Чехии) в небогатой еврейской семье[1]. Отец, Бернхард Малер (1827—1889), родом из Липнице, был трактирщиком и мелким торговцем, трактирщиком был и дед по отцовской линии[2]. Мать, Мария Германн (1837—1889), родом из Ледеча, была дочерью мелкого фабриканта, производителя мыла[2]. По свидетельству Натали Бауэр-Лехнер, супруги Малер подходили друг к другу «как огонь и вода»: «Он был — упрямство, она — сама кротость»[3]. Из их 14 детей (Густав был вторым) восемь умерли в раннем возрасте[2].
Ничто в этой семье не располагало к занятиям музыкой, но вскоре после рождения Густава семья переселилась в Йиглаву — старинный моравский город, во второй половине XIX века уже населённый преимущественно немцами, город со своими культурными традициями, с театром, в котором кроме драматических спектаклей иногда ставились и оперы, с ярмарками и военным духовым оркестром[4][5]. Народные песни и марши стали той первой музыкой, которую услышал Малер и уже в четыре года наигрывал на губной гармонике, — оба жанра займут важное место в его композиторском творчестве[4][6].
Рано открывшиеся музыкальные не остались незамеченными: с 6 лет Малера обучали игре на фортепиано, в 10 лет, осенью 1870 года, он впервые выступил в публичном концерте в Йиглаве, к этому же времени относятся и его первые композиторские опыты[2]. Об этих йиглавских опытах не известно ничего, кроме того, что в 1874 году, когда после тяжёлой болезни на 13-м году умер его младший брат Эрнст, Малер вместе с другом, Йозефом Штайнером, в память о брате начал сочинять оперу «Герцог Эрнст Швабский» (нем. Herzog Ernst von Schwaben), но ни либретто, ни ноты оперы не сохранились[7][8].
В гимназические годы интересы Малера целиком сосредоточились на музыке и литературе, учился он посредственно, перевод в другую гимназию, пражскую, не повысить успеваемость, и Бернхард в конце концов примирился с тем, что старший сын не станет в его бизнесе, — в 1875 году он отвёз Густава в Вену к известному педагогу Юлиусу Эпштейну[9][2].
Юность в Вене
Кантата «Александр Невский», op. 78 — кантата Сергея Прокофьева для меццо-сопрано, хора и оркестра. В основе музыкального текста — музыка Прокофьева к фильму С. М. Эйзенштейна «Александр Невский». Вокальные партии написаны на стихи автора В. А. Луговского в 1939 году.
Объяснение:
Кантата «Александр Невский» написана на тексты поэта Владимира Луговского и самого композитора. Она предназначена для меццо-сопрано, смешанного хора и оркестра.
Кантата возникла из музыки к одноименному фильму, который был поставлен в 1938 году выдающимся советским кинорежиссёром Сергеем Эйзенштейном. Картина рассказывала о героической борьбе дружины Александра Невского с тевтонскими рыцарями-крестоносцами. Этот фильм стал классикой советского кино. Он являет собой удивительный пример содружества режиссёра и композитора. Такого в истории музыки ещё не было. Музыка рождалась под непосредственным впечатлением от кадров фильма.
Сняв определённый эпизод фильма, Эйзенштейн звал Прокофьева. Сергей Сергеевич просматривал отснятое, как бы впитывал в себя, старался прочувствовать характер и ритм каждой сцены. Потом уходил домой и на следующий день приносил
готовую музыку, поражавшую яркостью образов.