«Паруса» – одна из самых живописных прелюдий, перекликающаяся с аналогичными сюжетами полотен Клода Моне («Паруса», «Парусная лодка в Аржантее»), удивительно тонко передающая «нематериальность» импрессионистского письма.
Ощущение воздушного и водного пространства достигается необычным ладовым приемом: вся прелюдия звучит в увеличенном ладу, опирающемся на органный пункт си бемоль большой октавы, что придает ей статичный характер, как бы застывший в туманном мареве колорит. Контраст возникает тоже благодаря ладовым приемам: новая деталь звуковой картины, изображающая ветер, играющий парусами, подчеркнут появлением пентатоники.
ответ:«Паруса» – одна из самых живописных прелюдий, перекликающаяся с аналогичными сюжетами полотен Клода Моне («Паруса», «Парусная лодка в Аржантее»), удивительно тонко передающая «нематериальность» импрессионистского письма.
Ощущение воздушного и водного пространства достигается необычным ладовым приемом: вся прелюдия звучит в увеличенном ладу, опирающемся на органный пункт си бемоль большой октавы, что придает ей статичный характер, как бы застывший в туманном мареве колорит. Контраст возникает тоже благодаря ладовым приемам: новая деталь звуковой картины, изображающая ветер, играющий парусами, подчеркнут появлением пентатоники.
«Паруса» – одна из самых живописных прелюдий, перекликающаяся с аналогичными сюжетами полотен Клода Моне («Паруса», «Парусная лодка в Аржантее»), удивительно тонко передающая «нематериальность» импрессионистского письма.
Ощущение воздушного и водного пространства достигается необычным ладовым приемом: вся прелюдия звучит в увеличенном ладу, опирающемся на органный пункт си бемоль большой октавы, что придает ей статичный характер, как бы застывший в туманном мареве колорит. Контраст возникает тоже благодаря ладовым приемам: новая деталь звуковой картины, изображающая ветер, играющий парусами, подчеркнут появлением пентатоники.
ответ:«Паруса» – одна из самых живописных прелюдий, перекликающаяся с аналогичными сюжетами полотен Клода Моне («Паруса», «Парусная лодка в Аржантее»), удивительно тонко передающая «нематериальность» импрессионистского письма.
Ощущение воздушного и водного пространства достигается необычным ладовым приемом: вся прелюдия звучит в увеличенном ладу, опирающемся на органный пункт си бемоль большой октавы, что придает ей статичный характер, как бы застывший в туманном мареве колорит. Контраст возникает тоже благодаря ладовым приемам: новая деталь звуковой картины, изображающая ветер, играющий парусами, подчеркнут появлением пентатоники.
Объяснение: