Родители Джорджа Гершвина не нарушили таможенных законов, когда в конце поза века из Одессы переехали в гостеприимный Нью-Йорк. Семья «нарушила» другой закон – закон социальной стратификации, когда непостижимым образом в семье Мориса, сапожника на фабрике женской обуви, и Розы, дочери скорняка, появились дети, так сказать, совершенно другого полета. Джордж был вторым ребенком в семье. Джейкоб Гершовиц родился 26 сентября 1898 года. Родители изменили фамилию на Гершвин еще задолго до того, как их дети стали знаменитыми.
В школе Джордж не был прилежным учеником и учился посредственно, чем расстраивал мать, которая хотела в будущем видеть своих детей школьными учителями. В 1912 году его записали в Коммерческую школу, но и коммерсантом он не стал. Судьба приготовила для мальчика совершенно другой путь.
Друзья мальчика часто наблюдали, что чемпион улицы по конькам иногда перестает замечать окружающее. Причина была всегда одна и та же – музыка. Глубокое впечатление на 8-летнего Джорджа произвел Макс Розенцвейг, впоследствии известный в Америке скрипач. Он сыграл «Юмореску» Дворжака на школьном концерте. Полтора часа после концерта ждал Джордж музыканта, не обращая внимания на проливной дождь, а, заметив, что тот ушел другим ходом, помчался к нему домой.
Они подружились. В доме у Розенцвейга Джордж сам научился играть на фортепиано, подбирал на слух популярные мелодии. Можно себе представить удивление родителей, когда вскоре выяснилось, что он за короткое время настолько преуспел в игре на фортепиано, что оставил брата Айру далеко позади. К превеликой радости обоих, родители решили, что заниматься музыкой должен Джордж.
Шопен, возрождая прелюдию к новой жизни, в корне изменил ее назначение и цель. Для него, художника-романтика, импровизациониость, миниатюризм — самые существенные приметы прелюдии — обладали наибольшей притягательностью. В прелюдии форма рождается в динамике самого творческого процесса, когда архитектоника произведения вырастает одновременно с течением музыкальной мысли. Импровизационность раскрепощала от стесняющих уз, накладываемых «заданностью» формы, а миниатюризм особенно располагал к откровенности лирического высказывания — неизбывной потребности человека XIX века.
В прелюдиях Шопена искусство миниатюры, то есть умение кратко сказать нечто большое и важное, получило совершеннейшее выражение.
Каждая прелюдия — законченная пьеса, а в целом эти двадцать четыре прелюдии — как бы собрание кратких музыкальных записей, отражающих внутренний мир художника, его мысли, мечты и настроения.
Родители Джорджа Гершвина не нарушили таможенных законов, когда в конце поза века из Одессы переехали в гостеприимный Нью-Йорк. Семья «нарушила» другой закон – закон социальной стратификации, когда непостижимым образом в семье Мориса, сапожника на фабрике женской обуви, и Розы, дочери скорняка, появились дети, так сказать, совершенно другого полета. Джордж был вторым ребенком в семье. Джейкоб Гершовиц родился 26 сентября 1898 года. Родители изменили фамилию на Гершвин еще задолго до того, как их дети стали знаменитыми.
В школе Джордж не был прилежным учеником и учился посредственно, чем расстраивал мать, которая хотела в будущем видеть своих детей школьными учителями. В 1912 году его записали в Коммерческую школу, но и коммерсантом он не стал. Судьба приготовила для мальчика совершенно другой путь.
Друзья мальчика часто наблюдали, что чемпион улицы по конькам иногда перестает замечать окружающее. Причина была всегда одна и та же – музыка. Глубокое впечатление на 8-летнего Джорджа произвел Макс Розенцвейг, впоследствии известный в Америке скрипач. Он сыграл «Юмореску» Дворжака на школьном концерте. Полтора часа после концерта ждал Джордж музыканта, не обращая внимания на проливной дождь, а, заметив, что тот ушел другим ходом, помчался к нему домой.
Они подружились. В доме у Розенцвейга Джордж сам научился играть на фортепиано, подбирал на слух популярные мелодии. Можно себе представить удивление родителей, когда вскоре выяснилось, что он за короткое время настолько преуспел в игре на фортепиано, что оставил брата Айру далеко позади. К превеликой радости обоих, родители решили, что заниматься музыкой должен Джордж.
Шопен, возрождая прелюдию к новой жизни, в корне изменил ее назначение и цель. Для него, художника-романтика, импровизациониость, миниатюризм — самые существенные приметы прелюдии — обладали наибольшей притягательностью. В прелюдии форма рождается в динамике самого творческого процесса, когда архитектоника произведения вырастает одновременно с течением музыкальной мысли. Импровизационность раскрепощала от стесняющих уз, накладываемых «заданностью» формы, а миниатюризм особенно располагал к откровенности лирического высказывания — неизбывной потребности человека XIX века.
В прелюдиях Шопена искусство миниатюры, то есть умение кратко сказать нечто большое и важное, получило совершеннейшее выражение.
Каждая прелюдия — законченная пьеса, а в целом эти двадцать четыре прелюдии — как бы собрание кратких музыкальных записей, отражающих внутренний мир художника, его мысли, мечты и настроения.