ответ:Среди чудесных оркестровых ноктюрнов К.Дебюсси есть пьеса, которая так и называется "Сирены". В её музыке нет ничего зловещего, это - яркая пьеса-картина, в которой звучит и необозримое пространство морских далей, и красочность изумрудных вод, и шум волн, и звучащее над всем этим очаровательным пейзажем прекрасное пение сирен, исполняемое женским хором. В образе сирен воплощаются красота и смерть, восторг и гибель - одна из вечных тем искусства.
Музыка, таящая гибель в своём манящем призыве, не столь уж частое, но очевидное доказательство необыкновенной силы этого искусства..
«Ромео и Джульетта» Прокофьева — произведение реформаторское. Его можно назвать симфонией-балетом, весь он пронизан чисто симфоническим дыханием... В каждом такте музыки ощущается трепетное дыхание главной драматургической идеи. При всей щедрости изобразительного начала оно нигде не принимает самодовлеющего характера, насыщаясь активно драматическим содержанием. Балет Прокофьева отличается глубоким своеобразием музыки. Оно проявляется прежде всего в характерной для балетного стиля Прокофьева индивидуальности танцевального начала. Для классического балета этот принцип не типичен, и обычно он проявляется лишь в моментах душевного подъема — в лирических адажио. Прокофьев же названную драматургическую роль адажио распространяет на всю лирическую драму.
ответ:Среди чудесных оркестровых ноктюрнов К.Дебюсси есть пьеса, которая так и называется "Сирены". В её музыке нет ничего зловещего, это - яркая пьеса-картина, в которой звучит и необозримое пространство морских далей, и красочность изумрудных вод, и шум волн, и звучащее над всем этим очаровательным пейзажем прекрасное пение сирен, исполняемое женским хором. В образе сирен воплощаются красота и смерть, восторг и гибель - одна из вечных тем искусства.
Музыка, таящая гибель в своём манящем призыве, не столь уж частое, но очевидное доказательство необыкновенной силы этого искусства..
Объяснение:
«Ромео и Джульетта» Прокофьева — произведение реформаторское. Его можно назвать симфонией-балетом, весь он пронизан чисто симфоническим дыханием... В каждом такте музыки ощущается трепетное дыхание главной драматургической идеи. При всей щедрости изобразительного начала оно нигде не принимает самодовлеющего характера, насыщаясь активно драматическим содержанием. Балет Прокофьева отличается глубоким своеобразием музыки. Оно проявляется прежде всего в характерной для балетного стиля Прокофьева индивидуальности танцевального начала. Для классического балета этот принцип не типичен, и обычно он проявляется лишь в моментах душевного подъема — в лирических адажио. Прокофьев же названную драматургическую роль адажио распространяет на всю лирическую драму.