Большую часть своей жизни главный герой романа И. А. Гончарова «Обломов» проводит на диване. Он не устал и не болен, лежание - его нормальное состояние. Обломов не видит смысла вставать, деловая или светская жизнь его не привлекают, он жалеет знакомых, захваченных ежедневной суетой. Обломов умен, добр, благороден, но есть в его душе темная сторона, которую сам герой называет «обломовщина» . В это понятие входят непобедимая лень, апатия, безволие, обжорство, пустое мечтательство, избалованность. Истоки «обломовщины» Гончаров видит в воспитании героя. Писатель вводит отдельную главу, в которой рассказывает о детстве Обломова. Гончаров использует прием сна: задремавший Обломов словно возвращается в детство. Попробуем проанализировать эту главу и выяснить, как формировался характер Обломова. Гончаров рисует развернутый пейзаж «чудного края» , в котором вырос главный герой. Автор с любовью описывает глубинную Россию. Здесь «нет ничего грандиозного» , все элементы пейзажа обладают мягкими и спокойными очертаниями. Природа словно смиряет в «благословенном уголке» свою стихийную силу, климат ровный, смена времен года происходит «правильно и невозмутимо» . На фоне идиллической природы нет места человеческой суете и страстям: «Все сулит там покойную, долговременную жизнь до желтизны волос и незаметную сну подобную смерть» . Гончаров изображает размеренный быт помещичьей усадьбы, в которой вырос Обломов. Детство героя во времена крепостного права, но автор сознательно избегает любого упоминания об ужасах крепостничества. В Обломовке все: и помещики, и крестьяне - живут в довольстве и покое. Время здесь словно замерло. Даже умирают в Обломовке редко: «В последние пять лет из нескольких сот душ не умер никто... » Наиболее распространенным «преступлением» является кража гороху, моркови и репы по огородам. Обитатели Обломовки знают друг друга и боятся чужаков. В барском доме происходит переполох, когда один из мужиков вдруг привозит из города письмо. Лишь на четвертый день его со страхом распечатывают и с облегчением узнают, что знакомый помещик просит прислать ему рецепт варки пива. Обломовцы верят приметам и часто ждут беды после дурного знака. Главной заботой обитателей Обломовки является пища. От голода никто не страдает, но о еде думают постоянно. Деревенское изобилие заставляет помещиков ежедневно совершать «нелегкий» выбор пищи: «Об обеде совещались целыми домом.. . Всякий предлагал свое блюдо.. . » После обеда в усадьбе воцарялся всеобщий сон, «истинное подобие смерти» . В таком «сонном государстве» и вырастает Обломов. Стоит ли удивляться, что он превратился в бесполезного лежебоку? Детство Обломова в атмосфере беспечности и безделья. Родители и многочисленные няньки сверх всякой меры опекали и баловали ребенка. Взрослые волновались лишь о том, чтобы дитя было здорово и сыто. Им в голову не приходило, что Обломов вырастет непри к жизни. Вековой помещичий уклад не требовал от барина практических навыков: ведь все всегда делалось за него. Обломов рано начал жить созерцательной жизнью. Он видел, что безделье - обычное состояние взрослых, и сам привыкал ничего не делать. Природная детская живость находила себе выход в игре воображения. Обломов «страстно впивался» в нянины сказки, а после давал волю собственным фантазиям. Все это привело к тому, что взрослый Обломов превратился в мечтателя: «сказка у него смешалась с жизнью, и он бессознательно грустит подчас, зачем сказка не жизнь, а жизнь не сказка» . От раннего детства Гончаров переходит к школьным годам Обломова и замечает, что, может быть, «Илюша и успел бы выучиться чему-нибудь хорошенько, если б Обломовка была верстах в пятистах от Верхлева» . Но пансион, где учился Обломов, находился рядом с родительской деревней, и Илюшу постоянно забирали домой, чтобы дитя не перетруждалось. Кроме того, сын немца-учителя, Андрей Штольц, частенько выполнял задания за Обломова и продолжал школьному другу во взрослой жизни
Наверное, до конца своих дней мы не сможем разобраться с наследием Великой Отечественной войны. И кому, как не писателям, лучше всего понимать это. Война — это событие, которое надо было не только пережить, но и осмыслить. И поэтому вновь и вновь берутся за перо писатели и рассказывают об уроках войны. Страстная вера в то, что он обязан рассказать, а люди должны узнать о его войне, о его товарищах, которые сложили голову в стоивших нам больших жертв боях подо Ржевом, руководила и Вячеславом Леонидовичем Кондратьевым.
Повесть “Сашка” была сразу же замечена и оценена по достоинству. Читатели и критики, проявив на сей раз редкое единодушие, определили ей место в ряду самых больших удач нашей военной литературы. Я думаю, что причина этого отчасти в том, что посвящена она одной из важнейших проблем военной литературы вообще: человек на войне.
В центре художественной вселенной В. Л. Кондратьева овсянниковское поле — в воронках от мин, снарядов и бомб, с неубранными трупами, с валяющимися простреленными касками, с подбитым в одном из первых боев танком. Оно ничем не примечательно. Поле как поле. Но для героев Кондратьева все главное в их жизни совершается здесь, и многим не суждено его перейти, они останутся здесь навсегда. А тем, кому повезет, кто вернется отсюда живым, запомнится оно навсегда во всех подробностях — каждая ложбинка, каждый пригорок, каждая тропка. Для тех, кто здесь воюет, даже самое малое исполнено немалого значения: и шалаши, и мелкие окопчики, и последняя щепоть махры, и валенки, которые никак не высушить, и полкотелка жидкой пшенной каши в день на двоих. Все это составляло жизнь солдата на переднем крае, вот из чего она складывалась, чем была наполнена. Даже смерть была здесь заурядно привычной, хотя и не угасала надежда выбраться отсюда живым.
Теперь из дали мирных времен может показаться, что описанные Кондратьевым подробности: дата, которой помечена пачка концентрата, лепешки из гнилой, раскисшей картошки — не так существенны. Но ведь это все правда, так было. Можно ли, отвернувшись от грязи, крови, страданий, оценить мужество солдата, понять, чего стоила народу война? Клочок истерзанной войной земли, горстка людей — самых обыкновенных, не решающее, не вошедшее в историю сражение… Но на этом материале В. Л. Кондратьев изобразил народную жизнь во всей полноте. В малом мире овсянни-ковского поля открываются существенные черты и закономерности мира большого, предстает судьба народная в пору великих исторических потрясений. В малом у него неизменно проступает большое. Та же дата на пачке концентрата, свидетельствующая, что он не из запаса, а сразу, без промедления и задержек, попал на фронт, без лишних слов указывает крайний предел напряжения сил всей страны.
Наверное, до конца своих дней мы не сможем разобраться с наследием Великой Отечественной войны. И кому, как не писателям, лучше всего понимать это. Война — это событие, которое надо было не только пережить, но и осмыслить. И поэтому вновь и вновь берутся за перо писатели и рассказывают об уроках войны. Страстная вера в то, что он обязан рассказать, а люди должны узнать о его войне, о его товарищах, которые сложили голову в стоивших нам больших жертв боях подо Ржевом, руководила и Вячеславом Леонидовичем Кондратьевым.
Повесть “Сашка” была сразу же замечена и оценена по достоинству. Читатели и критики, проявив на сей раз редкое единодушие, определили ей место в ряду самых больших удач нашей военной литературы. Я думаю, что причина этого отчасти в том, что посвящена она одной из важнейших проблем военной литературы вообще: человек на войне.
В центре художественной вселенной В. Л. Кондратьева овсянниковское поле — в воронках от мин, снарядов и бомб, с неубранными трупами, с валяющимися простреленными касками, с подбитым в одном из первых боев танком. Оно ничем не примечательно. Поле как поле. Но для героев Кондратьева все главное в их жизни совершается здесь, и многим не суждено его перейти, они останутся здесь навсегда. А тем, кому повезет, кто вернется отсюда живым, запомнится оно навсегда во всех подробностях — каждая ложбинка, каждый пригорок, каждая тропка. Для тех, кто здесь воюет, даже самое малое исполнено немалого значения: и шалаши, и мелкие окопчики, и последняя щепоть махры, и валенки, которые никак не высушить, и полкотелка жидкой пшенной каши в день на двоих. Все это составляло жизнь солдата на переднем крае, вот из чего она складывалась, чем была наполнена. Даже смерть была здесь заурядно привычной, хотя и не угасала надежда выбраться отсюда живым.
Теперь из дали мирных времен может показаться, что описанные Кондратьевым подробности: дата, которой помечена пачка концентрата, лепешки из гнилой, раскисшей картошки — не так существенны. Но ведь это все правда, так было. Можно ли, отвернувшись от грязи, крови, страданий, оценить мужество солдата, понять, чего стоила народу война? Клочок истерзанной войной земли, горстка людей — самых обыкновенных, не решающее, не вошедшее в историю сражение… Но на этом материале В. Л. Кондратьев изобразил народную жизнь во всей полноте. В малом мире овсянни-ковского поля открываются существенные черты и закономерности мира большого, предстает судьба народная в пору великих исторических потрясений. В малом у него неизменно проступает большое. Та же дата на пачке концентрата, свидетельствующая, что он не из запаса, а сразу, без промедления и задержек, попал на фронт, без лишних слов указывает крайний предел напряжения сил всей страны.