Одной из основных особенностей поэтики Державина является разрушение жанровой иерархии: соединение “высокого” и “низкого”. Эту особенность мы видим и в "памятнике". В отличии от Пушкина Гавриил Романович ни с чем не сравнивает свой памятник, он просто назвает его чудесным и вечным. Мы чувствуем доверительную, человеческую интонацию. Державин понимает, что Россия — огромное многонациональное государство. Говоря о её бескрайних просторах, он "с гордостью рисует картину своей посмертной славы среди многочисленных населяющих Россию народов". Перед нами ода, и Державин, разрушитель всех канонов, тем не менее в последних двух строфах создаёт интонацию торжественности и славит здесь отнюдь не себя, он славит "Фелицу" ( читай — императрицу). Пушкин же идёт другим путем - "восславил я Свободу И милость к падшим призывал". У Державина ключевое - «памятник себе», у Александра Сергеевича - «не зарастёт народная тропа». Оба автора говорят о пробуждении чувств лирой, но Пушкин, в отличии от Державина не говорит о императорах, он говорит о простых людях- "И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой Тунгус, и друг степей калмык.". Гораций говорит: «я считаю себя достойным славы за то, что хорошо писал стихи»; Державин заменяет это другим: «я считаю себя достойным славы за то, что говорил правду и народу и царям»; Пушкин — "за то, что я благодетельно действовал на общество и защищал страдальцев"(Чернышевский). Подводя итог, можно заключить, что и Александр Сергеевич и Гавриил Романович не просто перевили стихотворение Горация. Державин и Пушкин переосмыслили Горация, создав в чем-то похожие, но всё-таки самостоятельные стихотворения.
В конце XIX и первые два десятилетия XX вв. русская литература переживала период необычайного подъема, период, как бы воскресивший и подхвативший традиции пушкинского золотого века и названный по аналогии Серебряным. К этому прекрасному времени относится творчество таких замечательных и всемирно известных поэтов, как Николай Гумилев, Валерий Брюсов, Иннокентий Анненский, Осип Мандельштам и других, отражавших в своих стихах жизнь, любовь, страдания и переживания. Но мне как читателю ближе всего поэзия Анны Андреевны Ахматовой. Ее произведения гипнотизируют своей простотой и свободой и не оставляют равнодушным никого, кто хоть раз слышал или читал их. Ахматовскую лирику отличает подлинная новизна даже для того времени в истории русской поэзии, чрезвычайно богатого на дарования. В ее стихах привлекает внимание духовный мир женщины-современницы, соединение внешних примет героини с ее переживаниями. Проникнутые мотивом грусти и одиночества, они открывают мир женской души, страстной, живой, гордой, сравнимой с поэтической лирой, рамки которого очерчены любовью—чувством, наполняющим в стихах А. А. Ахматовой содержание человеческой жизни. Это чувство предстает как необыкновенно богатое и удивительно прихотливое. Нет, кажется, такого оттенка любви, о котором не было бы упомянуто: от нечаянных оговорок, выдающих глубоко затаенное («И как будто по ошибке Я сказала: «Ты...»), и до «страсти, раскаленной добела». Ее стихи о любви отмечены настоящим драматизмом. Лирическая героиня готова пойти на жертву ради любви: Милый мой! И я тоже. Умру с тобой!.. Но, будучи забытой, брошенной, Анна Андреевна не стремится вызвать у читателя ни сочувствия, ни жалости — в этом ее героиня не нуждается.Брошена! Придуманное слово — Разве я цветок или письмо? Она готова претерпеть все обиды, она не будет умолять, просить, плакать: Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом Окаянной души не коснусь, Но клянусь тебе ангельским садом... Я к тебе никогда не вернусь. Любовь у поэта одаривает и радостью, и горем, но всегда это счастье, потому что позволяет преодолеть преграды, разъединяющие людей: Ты дышишь солнцем, Я дышу луною, Но живы мы любовью одною. Позволяет их душам слиться. Но когда замираю, смиренная, На груди твоей снега белей, Как ликует твое умудренное Сердце — солнце отчизны моей! Истоки ее поэзии, как не раз говорила сама поэтесса, берут начало в лирике Пушкина. Надо сказать, жизнь Анны Андреевны с самого начала была связана с его именем. Долгое время (детство и юность) она провела в Царском Селе, где, как известно, учился в лицее А. С. Пушкин. Видимо, воздух царскосельских аллей до такой степени был насыщен его стихами, что юной девушке виделось, как на каждой парковой скамейке .. лежала его треуголка и растрепанный томик Парни.
И милость к падшим призывал". У Державина ключевое - «памятник себе», у Александра Сергеевича - «не зарастёт народная тропа». Оба автора говорят о пробуждении чувств лирой, но Пушкин, в отличии от Державина не говорит о императорах, он говорит о простых людях-
"И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.".
Гораций говорит: «я считаю себя достойным славы за то, что хорошо писал стихи»; Державин заменяет это другим: «я считаю себя достойным славы за то, что говорил правду и народу и царям»; Пушкин — "за то, что я благодетельно действовал на общество и защищал страдальцев"(Чернышевский).
Подводя итог, можно заключить, что и Александр Сергеевич и Гавриил Романович не просто перевили стихотворение Горация. Державин и Пушкин переосмыслили Горация, создав в чем-то похожие, но всё-таки самостоятельные стихотворения.