як дідона відреагувала на те шо еней її покинув А) втопилася Б)стрібнула зі скелі В)спаліла себе Г)забула про нього

1. В рассказе было отправлено 2 телеграммы: одну сторож Тихон отправил Насте, дочери Катерины Петровны, а другую он от имени Насти написал Катерине Петровне.
2. Вторую телеграмму
План рассказа:
1. "Мемориальный" дом, в котором жила Катерина Петровна.
сторожа Тихона старой женщине.
3. Единственный родной человек - дочь Настя, которая жила в Ленинграде. 
4. Редкие денежные переводы матери вместо приезда  к ней.
5. Катерина Петровна пишет последнее письмо дочери.
молодому скульптору Тимофееву.
7. "Поздно! Маму я уже не увижу".
8. Некому снять с Насти её непоправимой вины.

Осужденный на вечное узник вырвался из тюрьмы и стремглав пустился за ним по пятам мчалась погоня. он бежал изо всех преследователи начинали отставать. 160 но вот перед ним река с крутыми берегами, узкая — но глубокая а он не умеет плавать! с одного берега на другой перекинута тонкая гнилая доска. беглец уже занес на нее но случилось так, что тут же возле реки стояли: лучший его друг и самый жестокий его враг. враг ничего не сказал и только скрестил руки; зато друг закричал во всё горло: —  помилуй! что ты делаешь? опомнись, безумец! разве ты не видишь, что доска совсем сгнила? она сломится под твоею тяжестью — и ты неизбежно погибнешь! —  но ведь другой переправы а погоню слышишь? — отчаянно простонал несчастный и ступил на доску. —  не нет, не допущу, чтобы ты погибнул! — возопил ревностный друг и выхватил из-под ног беглеца доску. тот мгновенно бухнул в бурные волны — и утонул. враг засмеялся самодовольно — и пошел прочь; а друг присел на бережку — и начал горько плакать о своем бедном друге! обвинять самого себя в его гибели он, однако, не ни на миг. —  не послушался меня! не послушался! — шептал он уныло. —  а впрочем! — промолвил он наконец. — ведь он всю жизнь свою должен был томиться в ужасной тюрьме! по крайней мере он теперь не страдает! теперь ему легче! знать, уж такая ему выпала доля! —  а все-таки жалко, по человечеству! и добрая душа продолжала неутешно рыдать о своем злополучном друге. декабрь, 1878