Выполни задание перепутанные цепочка Расположите пункты плана прочитано сегодня отрывков в хронологическом порядке всё на фотографии кто знает ответ Скажите
ПИМЕН — центральный персонаж трагедии А. С.Пушкина "Борис Годунов» (1825), монах-летописец Чудова монастыря, "старец кроткий и смиренный», под началом которого состоит молодой инок Григорий Отрепьев, будущий Самозванец. Материал для этого образа (как и для других) Пушкин почерпнул из "Истории…» Н. М.Карамзина, а также из эпистолярной и житийной литературы XVI»Шв. (Например, рассказ П. о кончине Федора Иоанновича основан на сочинении патриарха Иова.) Пушкин писал, что характер П. не есть его изобретение: "В нем собрал я черты, пленившие меня в наших старых летописях». К этим чертам поэт отнес умилительную кротость, простодушие, нечто младенческое и вместе мудрое, усердие, набожность в отношении к власти царя, данной от Бога. П.— герой одной сцены, пятой картины трагедии. Роль П. относительно невелика. Однако функция этого персонажа в развитии сюжета, в сцеплениях идей, образов — важна и значительна. Коллизия трагедии в сцене с П. получает существенные прояснения.
Из рассказа Шуйского в первой картине известно о цареубийстве, совершенном в Угличе, назван его виновник — Борис Годунов. Но Шуйский — свидетель косвенный, заставший на месте событий "свежие следы». П.— единственный среди персонажей очевидец, видевший своими глазами зарезанного царевича, слышавший собственными ушами, как "под топором злодеи покаялись — и назвали Бориса». Для Шуйского гибель Димитрия тривиальна, как всякое политическое убийство, коим нет числа. В тех же понятиях мыслит и Воротынский, хотя его реакция более эмоциональна: "Ужасное злодейство!» Совсем другая (по тональности, по смыслу) оценка П.: "О страшное, невиданное горе!» Страшным и невиданным это горе является потому, что грех Бориса ложится на всех, к нему все оказываются причастными, ибо "владыкою себе цареубийцу мы нарекли». В словах П. не просто нравственная оценка, в которой нельзя отказать самому Годунову (муки совести терзают и его). П. судит бытийственно: преступление совершил один человек, а держать ответ надо всем. Предстоит невиданное горе, идущее на Русь, "настоящая беда государству московскому». ("Комедия о настоящей беде государства московского…» — одно из черновых названий пушкинской трагедии.) П. еще не знает, как проявится это горе, но его предчувствие делает монаха милосердным. Поэтому он наказывает потомкам быть смиренными: пускай они, поминая своих царей, "за грехи, за темные деянья смиренно умоляют».
Тут обнаруживается существенное отличие от "суда» Юродивого, отказавшего Борису в молитве. Симметрия этих образов, П. и Юродивого, давно замечена и исследована, в частности, В. М.Непомнящим. Однако близость персонажей не означает, что они одинаково выражают "глас народа», "глас божий». Реализм Пушкина в том и состоит, что каждый его герой имеет собственный "глас». Драматургия сцены в келье Чудова монастыря строится на контрасте спокойствия П. (постоянный эпитет: "минувшее < ...> спокойно и безмолвно», "его спокойный вид», "спокойно зрит на правых и виновных») и смятения Григория, чей "покой бесовское мечтанье тревожило». В продолжении всей сцены П. старается убедить Отрепьева в тщетности мирских утех и в блаженстве иноческого служения. Однако его воспоминания о весело проведенной молодости, о шумных пирах и боевых схватках только распаляют воображение Григория. Рассказ же о Димитрии, особенно неосторожное упоминание — "он был бы твой ровесник», — провоцируют "чудную мысль», которая определит дальнейший ход событий. П. как бы производит Григория в самозванцы, причем совершенно непреднамеренно. В теории драмы такое действие называется перипетией (согласно Аристотелю, "переменой делаемого в противоположность»). Вследствие перипетии завязка трагедии затягивается в драматургический узел. В опере М. П. Мусоргского "Борис Годунов» (1868-1872) роль П. была расширена. Ему композитор (и автор либретто) передал рассказ Патриарха (пятнадцатая картина трагедии — "Царская дума») о чудесном прозрении слепого пастуха перед гробом царевича Димитрия. В опере этот рассказ следует после сцены с Юродивым (в трагедии — перед ней) и становится последним ударом судьбы, карающей детоубийцу. Самые знаменитые исполнители роли П.— И. В.Самарин (Малый театр, 1880), В. И.Качалов (МХТ, 1907); в опере — В. Р.Петров (1905) иМ. Д.Михайлов(1936).
Європейська культура XIX століття - складний, бурхливий, настояний на сперечаннях період розвитку західноєвропейської культури і образотворчого мистецтва у 19 ст. Як і в 16 ст. початок дев'ятнадцятого сторіччя не нагадував його кінець. Початок сторіччя пройшов під пануванням консервативних форм класицизму та ампіру, що прийшли ще з 18 ст. та обслуговували панівні класи суспільств та військову еліту.
Але пройшла швидка зміна декількох стилістик без створення якогось одного напрямку. Лише наприкінці 19 ст. частково функцію головного стилю перебрав на себе народжений модерн (сецесія), що однак, співіснував з декількома швидкоплинними стилістиками на кшталт декадансу, символізму, пізнього імпресіонізму,
ПИМЕН — центральный персонаж трагедии А. С.Пушкина "Борис Годунов» (1825), монах-летописец Чудова монастыря, "старец кроткий и смиренный», под началом которого состоит молодой инок Григорий Отрепьев, будущий Самозванец. Материал для этого образа (как и для других) Пушкин почерпнул из "Истории…» Н. М.Карамзина, а также из эпистолярной и житийной литературы XVI»Шв. (Например, рассказ П. о кончине Федора Иоанновича основан на сочинении патриарха Иова.) Пушкин писал, что характер П. не есть его изобретение: "В нем собрал я черты, пленившие меня в наших старых летописях». К этим чертам поэт отнес умилительную кротость, простодушие, нечто младенческое и вместе мудрое, усердие, набожность в отношении к власти царя, данной от Бога. П.— герой одной сцены, пятой картины трагедии. Роль П. относительно невелика. Однако функция этого персонажа в развитии сюжета, в сцеплениях идей, образов — важна и значительна. Коллизия трагедии в сцене с П. получает существенные прояснения.
Из рассказа Шуйского в первой картине известно о цареубийстве, совершенном в Угличе, назван его виновник — Борис Годунов. Но Шуйский — свидетель косвенный, заставший на месте событий "свежие следы». П.— единственный среди персонажей очевидец, видевший своими глазами зарезанного царевича, слышавший собственными ушами, как "под топором злодеи покаялись — и назвали Бориса». Для Шуйского гибель Димитрия тривиальна, как всякое политическое убийство, коим нет числа. В тех же понятиях мыслит и Воротынский, хотя его реакция более эмоциональна: "Ужасное злодейство!» Совсем другая (по тональности, по смыслу) оценка П.: "О страшное, невиданное горе!» Страшным и невиданным это горе является потому, что грех Бориса ложится на всех, к нему все оказываются причастными, ибо "владыкою себе цареубийцу мы нарекли». В словах П. не просто нравственная оценка, в которой нельзя отказать самому Годунову (муки совести терзают и его). П. судит бытийственно: преступление совершил один человек, а держать ответ надо всем. Предстоит невиданное горе, идущее на Русь, "настоящая беда государству московскому». ("Комедия о настоящей беде государства московского…» — одно из черновых названий пушкинской трагедии.) П. еще не знает, как проявится это горе, но его предчувствие делает монаха милосердным. Поэтому он наказывает потомкам быть смиренными: пускай они, поминая своих царей, "за грехи, за темные деянья смиренно умоляют».
Тут обнаруживается существенное отличие от "суда» Юродивого, отказавшего Борису в молитве. Симметрия этих образов, П. и Юродивого, давно замечена и исследована, в частности, В. М.Непомнящим. Однако близость персонажей не означает, что они одинаково выражают "глас народа», "глас божий». Реализм Пушкина в том и состоит, что каждый его герой имеет собственный "глас». Драматургия сцены в келье Чудова монастыря строится на контрасте спокойствия П. (постоянный эпитет: "минувшее < ...> спокойно и безмолвно», "его спокойный вид», "спокойно зрит на правых и виновных») и смятения Григория, чей "покой бесовское мечтанье тревожило». В продолжении всей сцены П. старается убедить Отрепьева в тщетности мирских утех и в блаженстве иноческого служения. Однако его воспоминания о весело проведенной молодости, о шумных пирах и боевых схватках только распаляют воображение Григория. Рассказ же о Димитрии, особенно неосторожное упоминание — "он был бы твой ровесник», — провоцируют "чудную мысль», которая определит дальнейший ход событий. П. как бы производит Григория в самозванцы, причем совершенно непреднамеренно. В теории драмы такое действие называется перипетией (согласно Аристотелю, "переменой делаемого в противоположность»). Вследствие перипетии завязка трагедии затягивается в драматургический узел. В опере М. П. Мусоргского "Борис Годунов» (1868-1872) роль П. была расширена. Ему композитор (и автор либретто) передал рассказ Патриарха (пятнадцатая картина трагедии — "Царская дума») о чудесном прозрении слепого пастуха перед гробом царевича Димитрия. В опере этот рассказ следует после сцены с Юродивым (в трагедии — перед ней) и становится последним ударом судьбы, карающей детоубийцу. Самые знаменитые исполнители роли П.— И. В.Самарин (Малый театр, 1880), В. И.Качалов (МХТ, 1907); в опере — В. Р.Петров (1905) иМ. Д.Михайлов(1936).
Объяснение:
Європейська культура XIX століття - складний, бурхливий, настояний на сперечаннях період розвитку західноєвропейської культури і образотворчого мистецтва у 19 ст. Як і в 16 ст. початок дев'ятнадцятого сторіччя не нагадував його кінець. Початок сторіччя пройшов під пануванням консервативних форм класицизму та ампіру, що прийшли ще з 18 ст. та обслуговували панівні класи суспільств та військову еліту.
Але пройшла швидка зміна декількох стилістик без створення якогось одного напрямку. Лише наприкінці 19 ст. частково функцію головного стилю перебрав на себе народжений модерн (сецесія), що однак, співіснував з декількома швидкоплинними стилістиками на кшталт декадансу, символізму, пізнього імпресіонізму,